Волшебное наследство

Оба повернулись и снова поглядели на другой конец деревни. А там, за шеренгой тявкающих собак, осторожно выехал из ворот Лесной усадьбы длинный черный автомобиль из замка и несмело притормозил у задних рядов толпы – словно Милли, сидевшая за рулем, растерялась и не знала, как ей быть. Почти тысяча дерущихся колдунов и ведьм – это многовато даже для могущественной кудесницы вроде Милли.

– Сделай что-нибудь! Сделай хоть что-нибудь! – умоляла Марианна Мура.

Однако и для Мура почти тысяча дерущихся колдунов и ведьм было многовато. И тянуть за собой в битву Кларча и Саламина он не собирался. Но если совсем ничего не сделать, кого-нибудь точно убьют. Тот человек с пилой у подножия холма явно примеривался лупить не плашмя, а зубцами ножовки. В дальнем конце улицы уже пролилась кровь. Наверное, если наслать мощное заклятие стасиса, битва прекратится, подумал Мур. Только вот что будет, когда он потом снимет стасис?

И все равно Мур собрал все силы, как его учили, и собрался насылать стасис. Сил уже набралось почти сколько надо – но в этот миг над почтой с яростным стуком и воплями «Я принадлежу замку Крестоманси!» показался летательный аппарат. Все сражающиеся разом подняли испуганные лица – а аппарат промчался у них прямо над головами, грохоча и хлопая крыльями.

И тут раздался оглушительный крик, усиленный чарами и сопровождаемый мерным «Я принадлежу замку Крестоманси!»:

– Поберегись! Мы падаем!!!

Все метнулись с мостовой к домам. Летательный аппарат не столько падал, сколько планировал по прямой. Выглядело это так, словно с каждым взмахом столов-крыльев он опускался все ниже и ниже, но на самом деле это улица шла под уклон, а аппарат просто летел параллельно земле. И приземлился со страшным грохотом, лязгом и жутким скрежетом приделанных снизу велосипедов прямо перед «Гербом Пинхоу». Вопли поломанной мебели стихли и обратились в шепот. Джо и Роджер откинулись на сиденьях и пыхтели. Джо был без рубашки, с обоих градом лил пот. Волосы у Роджера так потемнели от влаги, что на миг он стал поразительно похож на отца.

У всех присутствующих была прекрасная возможность их сравнить. У хвоста аппарата среди перепутаницы из стульев высился Крестоманси. Левая рука Крестоманси была в окровавленной перевязи, сделанной, похоже, из рубашки Джо, а элегантный серый сюртук разодран в клочья. Вид у Крестоманси был совсем больной – однако ни у кого не возникло сомнений, кто перед ними. Пинхоу и Фэрли, запыхавшиеся, с растрепанными, а кое у кого и окровавленными волосами, прекратили драться и сказали друг дружке:

– Это же Большая Шишка! Он поранился об эту штуковину!

Мур вздохнул и выпустил накопленное волшебство в виде миротворческих чар.

– Его ранил мистер Фэрли! – сказал он Марианне.

Марианна едва кивнула и бросилась через луг по проулку мимо «Герба Пинхоу». На бегу она слышала жестяной звон – это Бабка Нора топталась на крыше автомобиля дедушки Лестера и вопила:

– А ты не лезь куда не просят! Еще замковых нам не хватало! Эти Пинхоу превратили нашего Деда в каменное дерево! Так что не суйся!

– Полагаю, мэм, вы глубоко заблуждаетесь, – отвечал Крестоманси.

Когда Марианна выскочила из проулка на улицу с другого конца, Бабка Нора еще не унялась. Узел на затылке растрепался, волосы свисали на одно плечо спутанным пучком. От этого – да еще узкие рысьи глаза у нее сузились сильнее обычного от ярости – вид у нее стал точь-в-точь как у злой ведьмы из сказки. Однако Крестоманси просто стоял себе и ждал, когда она замолчит. Улучив момент, когда Бабка Нора была вынуждена сделать паузу, чтобы вдохнуть, Крестоманси сказал:

– Предлагаю присоединиться ко мне в «Гербе Пинхоу» и обсудить положение.

Бабка Нора выпрямилась во весь свой небольшой рост и расправила широкие плечи:

– Ни за что! Я женщина порядочная и в питейных заведениях не бываю!

– Тогда побеседуем во дворе, – сказал Крестоманси.

Он выбрался из летательного аппарата, который сразу словно бы обмяк и расслабился. Когда Марианна подбежала к аппарату, было еще слышно, как все стулья, табуретки, столы и даже перьевая метелка на хвосте из последних сил шепчут, что они принадлежат замку Крестоманси.

– Ты цел? – спросила она Джо.

Тот был чуть ли не бледнее Крестоманси.

Джо вытаращился на нее, словно на привидение.

– Он его подстрелил! – сипло выдавил он. – Дед Фэрли подстрелил Старшего! Нам пришлось сесть на Краухельмской вершине и перевязать его. У него кровь прямо била толчками, представляешь, Марианна?! А я раньше целительством не занимался. Думал, он умрет. Перепугался – жуть!

– Джо, у него девять жизней! – воскликнула Марианна в надежде его утешить.

Роджер поднял голову и посмотрел на нее:

– А вот и нет. Осталось только две, а могло получиться так, что и вообще одна. Я тоже перепугался.

Между тем недовольные Фэрли вокруг с неохотой отходили от Пинхоу, подбирали велосипеды и метлы и пинали их, чтобы заработали. Двое особенно крепких и мускулистых парней из Фэрли подошли к летательному аппарату.

– Вы на наши велосипеды сели, – процедил один из них тоном, не сулившим ничего хорошего.