Волшебное наследство

Тогда Крестоманси шагнул к Джо и положил ему руку на плечо. И, глядя почему-то на Марианну, неотрывно и рассеянно, произнес:

– Возвращайтесь-ка в замок.

При мысли о том, что придется еще попотеть, Джо и Роджер разом застонали.

– Между прочим, вы и в самом деле перегородили главную дорогу, – добавил тогда Крестоманси, – а этим джентльменам нужно забрать велосипеды.

– Кого это ты тут джентльменом назвал? – взвился один из Фэрли.

– Не вас, разумеется, – отвечал Крестоманси. – Роджер, попроси миссис Веникс, чтобы напоила вас горячим сладким чаем, а потом накормила обедом, и передай ей, пусть сейчас же пришлет мне сюда Тома и мисс Розали. Пусть мисс Розали возьмет из моего кабинета папку – синюю, она знает. – Пронзительные черные глаза встретили взгляд Марианны, и та подскочила. – Юная леди, не откажитесь придать им ускорение, чтобы помочь взлететь. Вижу, у вас есть соответствующие способности.

А вы, – обратился он к двоим Фэрли, – пожалуйста, отойдите.

Марианна очень удивилась, но кивнула. Фэрли угрюмо попятились, а Джо и Роджер обменялись горестными взглядами, и Джо сказал:

– Ладно. Раз, два, три!

Они налегли на педали. Трехногая табуретка впереди закрутилась, аппарат весь содрогнулся.

«Помогите! – подумала Марианна. – Ускорение – это как?!» Для этого не было никаких особых чар – как не было чар для того, чтобы повалить барьер. Марианна решила, что лучше всего действовать, как учил Мур, – сосредоточиться.

И она сосредоточилась, очень сильно, но наобум. Летательный аппарат свечкой взмыл вверх – с оглушительным грохотом и воплями «Я принадлежу замку Крестоманси!». Левое крыло повисло, а из днища с лязгом выпал застрявший в мебели погнутый велосипед, едва не угодив на своего владельца Фэрли.

– Выравнивай! – заорал Джо.

Марианна старалась как могла, Роджер тоже – как мог, а Джо перекосился направо, будто припадочный. Марианна сообразила наконец, что делать, и снова придала аппарату ускорение, но на сей раз вперед. Сломанные столы замахали, и летательный аппарат заскользил к вершине холма, отчего Бабка Нора была вынуждена поскорее сползти с крыши автомобиля дедушки Лестера, иначе ей попало бы по голове. Потом аппарат повело в другую сторону, и он едва не задел автомобиль из замка, который не спеша подъезжал к «Гербу Пинхоу», а потом в третью, и он пронесся прямо над головами у тети Полли и дяди Седрика, которые прибыли к месту событий с опозданием – вдвоем на одном першероне. Наконец аппарат все же выровнялся и полетел, величественно взмахивая крыльями, скрипя и шелестя, над трубами Лесной усадьбы. Собаки бабушки Сью решили, что это и есть главный враг, помчались вслед по улице и лаяли так, что чуть не лопались от злости.

– Ой, как жалко, что он улетел! – воскликнул кто-то из младших двоюродных Марианны. – Я хотел покататься!..

Марианна поежилась. Летать на этой штуковине было таким же безрассудством, что и на маминой метле темной ночью. Между тем автомобиль из замка остановился у «Герба Пинхоу». Все четыре колеса были покрыты толстым слоем чар против битого стекла на дороге. «Хитро», – подумала Марианна. У автомобиля дедушки Лестера три шины сдулись, из-под него торчало несколько велосипедов. Милли выбралась из водительского кресла и бросилась к Крестоманси: увидев, в каком он состоянии, она ужаснулась. С другой стороны выпрыгнул Джейсон. А потом открылась задняя дверца, и из-за нее, к изумлению Марианны, вылез Джосс Каллоу. Джосс повернулся и подал руку Ирэн, державшей в охапке Фундука.

«Похоже, Фундук и правда переберется жить в Лесную усадьбу», – подумала Марианна; она сама не понимала, радость это для нее или огорчение. «Ох, ну и копуши же некоторые мои дядюшки!» – добавила она про себя, когда першерон дяди Седрика и тети Полли протопал наконец к «Гербу Пинхоу», а дядя Симеон въехал в гору на своем строительном фургоне, хотя все уже закончилось и делать им было нечего.

После этого ненадолго настало затишье: Крестоманси о чем-то наскоро посовещался с Джейсоном и Милли, пока Милли, судя по всему, пыталась его залатать. Марианна подняла голову и посмотрела на вывеску «Герба Пинхоу», которую нарисовал дядя Чарльз в тот год, когда она родилась. Единорог был точно Молли, а грифон, глядевший на нее, так же точно был мать Кларча. Дядя Чарльз все знал. Тогда зачем он вечно делал вид, будто единорогов и грифонов не бывает?!

«А где же Дед? – всполошилась Марианна. – Он же обещал прийти!»

Крестоманси окинул взглядом всех собравшихся до единого.

– А теперь все ключевые фигуры этого происшествия пройдут в гостиницу переговорить со мною, – произнес он.