Волшебное свечение Ладоги

Жека же молча встал и вышел на кухню, ничего не сказав. Все, как завороженные, смотрели на открытую дверь. Анатолий Алексеевич Котов, который уже мысленно примерил звездочки, тоже не знал, как реагировать. Опыта у него было маловато, а уронить себя в глазах подозреваемых и показать свою несостоятельность было нельзя. Выручила его Беата.

– Давайте начнем с самого начала, с истории ваших усыновлений, – сказала она.

– Ну это мы будем до завтра здесь сидеть, – возмутился Марат.

– Подождите, – Жека вернулся в гостиную с подносом, на котором стоял чайник и чашки, а также блюдо с калитками, которые, видимо, он приготовил еще с утра, – не начинайте без меня. Просто мы целый день ничего не ели, и я принес всем перекусить. Угощайтесь, – пригласил он уставших людей к столу.

Никто не стал отказываться, потому что желудки действительно свело. Единственными, кто не присел за стол, была красивая девушка Жанна, она явно чувствовала себя здесь чужой и, казалось, не хотела никак отождествлять себя с этой семьей, и Беата, которая не могла рассказывать сидя и расхаживала вокруг стола, боясь сбиться.

– Итак, дорогие друзья, вашу приемную маму, великую актрису Агнию Орлову, всю жизнь безумно любил один человек. Еще будучи маленькими детьми, они назвали себя Ассолью и Грэем и пронесли эти имена через всю жизнь. Бедного Грэя судьба крепко побила, там был и ГУЛАГ, и расстрел брата, который оказался бандитом, и война в Абхазии, где его и убили. Вместе им быть не посчастливилось, но всю жизнь они переписывались, не теряя друг друга из виду. Еще в сорок шестом году Грэй, будем называть его так, отдает Агнии Орловой на хранение дневники своего деда, и жизнь поворачивается таким образом, что забрать он их не успевает, прислав на прощание своей любимой письмо с просьбой отдать дневники своей племяннице, которую, впрочем, считал дочкой.

– Беата, вы так интересно рассказываете, как сериал смотришь, – как-то по-детски поразился Макс.

Он сегодня с утра опять надел свой свитер с оленями, видимо, для счастливого празднования Нового года. Этот свитер и его восхищенная реплика поставили Беату в тупик, она сбилась и замолчала.

– А наш мистер Качок смотрит мыльные оперы, – хохотнул Марат, – кто бы мог подумать.

– Я могу отвести Мирона тоже в комнату? – воспользовавшись паузой, спросила Корнелия у Анатолия Алексеевича. – Он болен, ему надо отдыхать.

Но следователь Котов, видимо тоже убаюканный историей Беаты, совсем забыл, зачем он здесь, и его полностью поглотил процесс поедания Жекиных калиток.

– Нет, – с полным ртом ответил он. – Продолжайте, – невнятно приказал он Беате.

– Так вот, с тысяча девятьсот девяносто второго года Агния начала свои поиски Грэя и его на тот момент беременной племянницы, которую он успел отправить на последнем автобусе в Сочи, до начала окружения Гагры. Она нанимала людей, детективов, бывших милиционеров. Надо отдать ей должное, Агния потратила на поиски много времени и денег и не сдавалась до последнего. Я не знаю деталей, к сожалению, Агния унесла эту информацию с собой, но под письмами, которые она мне дала разобрать, был один из отчетов, возможно, самый продуктивный, поэтому она его и оставила. Там сообщалось, что тот автобус обстреляли, и беременная женщина была ранена. От этого произошли схватки, и она родила прямо там, на дороге в Сочи. Конечно, была и доля везения, потому как ехала в том автобусе старая бабка, которая умела принимать роды. От потери крови женщина умерла, а ребенка, предположительно мужского пола, муж той самой бабки отнес на крыльцо детского дома и оставил с запиской. Ее написала умирающая мать, сунув в руку своей вынужденной акушерки. Что в той записке было и в какой детский дом отнесли ребенка, парнишка из русского патруля, что встретил выживших из автобуса, не знал. Сначала были проверены детские дома Сочи. Это были времена, когда все разваливалось, и это еще больше затрудняло поиски. Потом очередной детектив раскопал, что акушерка со стариком мелькали в Геленджике, и стали обследоваться детские дома всего побережья. На случай, если вдруг они это сделали в другом городе. Параметров было мало: предположительно мальчик светленький, его должны были просто оставить у детского дома, и записка, в которой, опять же предположительно, мальчика должны звать на букву М.

– Почему М? – спросил Микола.

– В последнем письме Грэй ей писал, что ребенка хотят назвать в честь великой актрисы, а если это будет мальчик, то имя должно быть на первую букву в ее имени.

– Это замечательно, а почему М? – было видно, что не понимает никто, а не только Микола, который задает этот вопрос.

– Вы правда не знаете? – поразилась Беата.

В ответ все отрицательно закачали головами.

– Агния – это псевдоним, ее по паспорту зовут Мария, – сказала Беата с укором.

Она не понимала, как это можно настолько не интересоваться человеком, который взял тебя в семью, чтобы не знать ее настоящего имени. Ведь это не было секретом и даже иногда мелькало в Интернете в разделе «Звезды, которые взяли псевдоним».