Волшебное свечение Ладоги

На самом деле ей приятно было видеть девчонку, просто игривое настроение не отпускало.

– Сегодня Новый год, – сказала Дуня, словно сделала открытие.

– Ну и что, это не повод врываться в чужие апартаменты.

Оттого, что чересчур помпезно назвала комнату в «Берлоге», ей самой стало смешно, и она прыснула.

Дуня, поняв, что буря миновала, подошла и села на кровати.

– Ты приготовила желание, которое будешь загадывать на Новый год? – спросила она на полном серьезе.

– У меня с детства одно желание, и я не меняю его никогда.

– Это неинтересно, – скептически ответила Дуня, – интересно, какое желание можно загадывать всю жизнь.

– Я понимаю, для тебя двадцать восемь – это вся жизнь, но, поверь мне, я очень молода. А рассказывать желание нельзя, не сбудется, мое в последнее время и так по швам трещит.

– Ну очень интересно, – Дуня аж зажмурилась от нетерпения.

– Ну хорошо, есть у меня один способ на этот счет. Я прочту тебе стихотворение, а там уж, прости, Дуня, но все зависит от твоей сообразительности.

– Договорились, – казалось, сейчас Дуня готова на все.

– Тогда слушай:

Маленькие детки пишут Дед Морозу,
Строки очень меткие, письма, а не просьбы.
Как делишки в садике, сколько съели каши,
Что он по жизни паинька, а дрался из-за Маши.

И в конце коротенько желаний десять кряду.

Что вполне естественно, полки́ло шоколаду.
Мы, взрослые, стесняемся и дорожим престижем.
А может, прочь условности, и все письмо напишем?

Так, здравствуй, милый дедушка, как у тебя делишки?

Уснул ли бурый Мишенька, не балуют зайчишки?
Сам как, здоров, не кашляешь, олени все в порядке?
Ну вот мы и раскланялись, приходим к разнарядке.

Ты знаешь, я старалась, хоть были и сомнения,

Но мне безумно хочется желаний исполнения.
Всем девушкам свободным хороших женихов,
Красивых, умных, модных, прошу без дураков.

Ну а парням хорошим невест ты разыщи,

Веселых, это главное, и добрых подыщи.
Тем семьям, где грустят, глядя на детский сад,
Немедля отправляй три штуки аистят.

И маме грустной в пледе не умножай морщин,

Пусть не звонит – приедет с семьей на праздник сын.
Я ж консерватор, знаю, традиция, прости,
В двенадцать загадаю, чтоб не было войны.

– Здорово, – захлопала в ладоши Дуня, – если у меня появится постоянное желание, я попрошу папу, и он мне тоже сочинит стихотворение.

– Не думала, что когда-то это скажу, но все же: какие новости в «Берлоге»? – весело сказала Беата, встав с кровати и собираясь идти в душ, оставив разбор вчерашних полученных сообщений на потом.

– Ничего особенного, – ответила Дуня, – сегодня банный день.

– В смысле? – не поняла Беата.

– Ну, тридцать первого декабря все должны попариться в бане, как в фильме, помнишь? – объясняла Дуня. – Агния сказала, что это традиция такая.

– И в чем она заключается? – поддерживала неинтересный разговор Беата.

– Ну, каждый Новый год Жека топит баню. Сначала в нее идет Агния, ну а потом остальные гости «Берлоги». Даже мне надо, представляешь. А я не очень люблю баню, потому что после парной папа всегда выливает мне на голову целый тазик холодной воды, – пожаловалась девочка.

– Изверг, а делает он это только с тобой или себе тоже льет? – уточнила Беата.

– И себе тоже. Так что в душ можешь не идти, скоро наша очередь, вот выйдет Агния. Она там уже часа три.

– Ничего себе, она любитель париться. Скажу тебе по секрету, я тоже не люблю баню, – призналась Беата, – я больше душ или ванну предпочитаю. Поэтому с вами я не пойду.

– Так не получится, все, даже гости, обычно парятся, чтоб не обидеть отказом великую актрису, – возразила Дуня. – А ты вычислила, кто убил Дженни? – вдруг спросила девочка, словно она тоже, как и взрослые, хотела справедливости и наказания.

– Думаю, да, – сказала Беата. – А ты видела вчера драку между дядями?

– Видела и даже пыталась разнять, но у меня ничего не получилось, – ответила она.

– Тогда подумай и скажи мне: кто из них еще до драки был с поцарапанным или разбитым лицом?

Девочка хотела сразу ответить, отрицательно покачав головой, но Беата ее остановила: