Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля

— Должно быть, ты безумна, раз увещеваешь меня предать твоих братьев мучительной смерти, — со вздохом ответил Сиггейр, однако не согласиться с новоявленной супругой он не мог: сыны Вёльсунга заслуживали еще немного страданий.

Так, десятерых пленных воинов привели в лес. Там их привязали к деревьям, и каждую ночь приходила волчица и раздирала на части одного из несчастных братьев, а другие слушали, как она грызет кости убитого.

Девять ночей приходила волчица, и девять братьев Сигмунда были безжалостно растерзаны ею. Наконец наступила десятая ночь, а с ней пришел и черед младшего сына Вёльсунга. Волчица подошла к нему и приблизила свою страшную морду к его лицу. Тогда Сигмунд вонзился зубами в ее язык и с силой вырвал его из пасти. Затем он вцепился мертвой хваткой в тело волчицы и, утянутый ею, освободился от пут. После этого Сигмунд голыми руками сразился со зверем: обычный человек не продержался бы и пяти минут, но сын Вёльсунга вышел из схватки победителем, проломив волчице голову. После чего скрылся в лесу.

Шли годы, и Сигни тайно замышляла отомстить мужу, когда узнала, что Сигмунд не погиб и теперь живет в лесу по соседству с королевским дворцом.

Она решила, что наконец-то пришел час воздать Сиггейру по заслугам. Конечно, осуществить задуманное только вдвоем с братом не получится, и им понадобятся союзники. Сначала она подумала про своих детей, рожденных от Сиггейра, но те были слабыми и робкими, недостойными зваться внуками конунга Вёльсунга. Кроме того, Сигни сомневалась, что они готовы убить своего отца.

Тогда Сигни обратилась за помощью к юной заклинательнице Вёльве: «Великая волшебница, могла бы ты создать иллюзию и дать мне твой облик?»

Вёльва улыбнулась и кивнула в ответ. Затем она произнесла магическое заклинание и превратила Сигни в себя, а сама обернулась королевой Готланда. В таком обличье дочь Вёльсунга пришла к брату и попросила разрешения остаться с ним на ужин.

За беседой и шутками они разделили вкусную трапезу. После ужина Сигмунд, не догадываясь, что перед ним его сестра, предложил ей возлечь с ним, на что Сигни ответила согласием.

От их связи родился мальчик Синфьетли, который, когда ему исполнилось тринадцать лет, был в десять раз доблестнее всех сыновей Сиггейра. В нем текла истинная кровь Вёльсунгов, и никто не мог бы остановить его. Когда он достаточно повзрослел, Сигни отправила его к Сигмунду, чтобы тот сделал из него настоящего воина. При этом ни тот ни другой не знали, что на самом деле приходятся друг другу отцом и сыном.

Синфьетли был ловким юношей. Он рос, испытывая особенную ненависть к Сиггейру, которого считал своим отцом, и очень сильно любил мать. Та всегда заботилась о нем больше, чем о его сводных братьях, так что он не колеблясь согласился на ее просьбу отправиться к Сигмунду. Каждую ночь Синфьетли с настоящим отцом, вооруженные мечами и щитами, нападали на отдельные отряды Сиггейра и уничтожали их целиком, наводя панику среди воинства. Однажды в лесу они наткнулись на чью-то хижину. Пол в ней был запачкан кровью, а посередине лежали две истерзанные волчьи туши.

— Что будем делать? — спросил Синфьетли у отца.

— А чего ты хочешь? Снимем шкуры и завернемся в них, раз снаружи стоит такой холод, — отвечал Сигмунд.

Так они и поступили: содрали с мертвых волков шкуры, сделали из них накидки и облачились в них. Но едва они надели их на себя, как почувствовали, что по их спинам пробежал холодок. С беспокойством отец с сыном переглянулись и вдруг заметили, как с их внешностью начали происходить изменения: глаза пожелтели, клыки вытянулись, а волчья шерсть намертво приросла к их собственной коже. Спустя мгновение они превратились в самых настоящих волков.

Отец с сыном обнюхали и признали друг друга. Несмотря на звериный облик, они по-прежнему могли общаться, а вой и рык в их собственных ушах звучали как вполне понятные фразы и слова. Немного времени потребовалось им, чтобы привыкнуть к своему новому обличью, и уже скоро они ощутили, как ими овладевает голод: им требовалось отведать крови.

— Когда наткнешься на отряд, — пролаял Сигмунд, — завой так громко, как только сможешь, и я немедленно примчусь к тебе на помощь.

Синфьетли кивнул, и они разбежались в разные стороны. Мчаться по лесу с волчьей скоростью и ощущать мощь и ловкость своих четырех лап, пока свежий бодрящий ветер ласкает густой мех, было по-настоящему упоительно.

Наконец Синфьетли обнаружил лагерь воинов. Он громко завыл, и через мгновение Сигмунд оказался рядом. Словно яростный порыв ветра, они так стремительно и неотвратимо вцепились в глотки врагов, что несчастные даже не успели их толком и разглядеть.

Спустя несколько минут все солдаты лежали, растерзанные, на земле вокруг. Синфьетли чувствовал, как слюна наполняет его пасть. Ему хотелось еще и еще новой крови. И, ничего не сказав другу, он снова кинулся в чащу. Его глаза безумно сверкали в поисках врагов, и когда Синфьетли наконец-то обнаружил еще один лагерь, то уже собрался было радостно завыть… Но сдержался. Ему не хотелось, чтобы Сигмунд отнял у него добычу.