Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля

Затем она позвала своих слуг, и три пары летающих рук вновь возникли из воздуха и принялись давить маковые зернышки, изготавливая из них густое золотистое масло. Наконец старуха с девушкой сели за стол и принялись за угощения, которые приготовила Василиса. Вдруг, впервые за все то время, что девушка находилась у Бабы-яги, та, прекратив на мгновение заглатывать еду, бросила на нее любопытный взгляд.

— Почему ты все время молчишь? — сварливым голосом спросила старуха. — Тебе что, кот язык откусил, когда ты рот разинула?

— О, нет же, бабушка! — тут же ответила Василиса. — Я молчу лишь потому, что не осмеливаюсь говорить, но если вы мне позволите, то я бы с удовольствием вас кое о чем спросила.

— Давай! Однако запомни: чем больше ты на этой земле знаешь, тем хуже спишь! — отвечала старуха.

— Кто тот белый витязь, что каждое утро разъезжает по лесу? — мигом спросила Василиса.

— А! Это День мой ясный. Знаешь, он тот еще болтун и считает, что очень умен, но, по правде говоря, у него ум младенца! — поведала Баба-яга.

— А тот, с пылающим мечом, который всегда появляется в полдень? — продолжила расспросы девушка.

— Ты имеешь в виду лучезарное солнце? Это Солнышко мое красное. Он очень храбрый и достойный воин, правда, иногда туповат, — пояснила старуха.

— А тот, мрачный и черный? — не унималась Василиса.

— Это Ночь моя темная. Он очень умен и часто говорит истину, однако не стоит его слушать, если хочешь прожить жизнь спокойно, — произнесла Баба-яга. — Они мои самые верные помощники, которые денно и нощно несут мне службу!

Василиса зачарованно слушала Ягу и чувствовала, как в сердце закрадывается любопытство, но тут же вспомнила слова старухи.

— Итак, есть еще что-то или вопросы закончились? — произнесла Баба-яга.

— Чем больше знаешь, тем хуже спишь, разве не так? — парировала Василиса.

— Ах ты, умная какая! — загоготала на всю избу старуха. — Молодец, мне не нравятся детишки, которые всюду суют свои носы, а того, кто меня сильно раздражает, я мигом проглочу!

Василиса в страхе замерла, но Баба-яга успокаивающе подмигнула ей:

— Сиди спокойно, я не собираюсь тебя есть. Ты хорошо себя ведешь и выполнила все, что я тебе приказала. Так что теперь я задам тебе один вопрос!

— Конечно же, бабушка, слушаю вас, — отвечала Василиса.

— Как это тебе удалось не моргнув глазом справиться со всеми моими заданиями? — удивленно спросила Баба-яга. — Может быть, ты дочка какой-нибудь колдуньи?

— О нет, бабушка, — ответила Василиса, не привыкшая обманывать, и показала Бабе-яге свою куколку. — Когда моя матушка умерла, она оставила мне благословение в этой куколке.

— Это уже слишком! Благословенная кукла в моем доме? — воскликнула колдунья. — Если это так, то убирайся прочь! Вон отсюда! В этой избе нет места для благословенных людей!

Баба-яга провела девушку до двери и, прежде чем выпустить ее наружу, схватила одну черепушку со светящимися глазницами, насадила ее на палку и вручила Василисе:

— Это — твой огонь, ты его заслужила, а я не забываю о своих обещаниях! А теперь проваливай и никогда сюда не возвращайся!

Дверь избы захлопнулась за спиной Василисы, и девушка побежала по лесу, а огненные глаза черепа на посохе освещали ей дорогу до дома. Всю ночь и весь следующий день Василиса ни на минуту не останавливалась, пока уже на закате не добралась наконец до своего дома. Тогда она посмотрела на череп с пылающими очами и подумала, что за все то время, что она отсутствовала, мачеха с сестрами, несомненно, должны были раздобыть огонь. Девушка уже собиралась выкинуть ведьмин подарок, когда череп раскрыл рот и проскрипел:

— Не выкидывай меня! Отнеси меня лучше к своей мачехе: я ей нужен!

Василиса послушно вошла в дом и удивилась, обнаружив, что внутри все еще царит тьма!

— Где тебя носило? — отчаянным голосом закричала мачеха, которая вместе с дочерями кинулась навстречу Василисе. — Давай же, заходи вместе с огнем! Все свечки, что мы зажигаем, тут же гаснут, словно проклятые. Может быть, твое пламя продержится дольше!

Но едва Василиса переступила порог, как огонь в глазницах черепа разгорелся еще сильнее и метнулся на мачеху и ее дочерей. Те даже вскрикнуть не успели, как от них остались лишь черные угольки. На следующий день Василиса закопала череп в землю и заколотила дверь в избу, а сама направилась в город. Там она пережила еще много других приключений, но с Бабой-ягой так ни разу больше и не повстречалась.

Рассказывают, что девушка стала искусной прядильщицей и ее ткани были мягкими словно облака и настолько тонкими, что могли пролезть в игольное ушко. Сам царь носил только рубашки, сотканные Василисой. А когда царь увидел красоту Василисы, то мигом предложил ей руку и сердце, на что та радостно согласилась.

Однажды из долгого путешествия вернулся отец Василисы и переехал на царский двор к дочери и зятю, где все вместе они жили долго и счастливо. Но как День, лучезарное Солнце и угрюмая Ночь каждый в свой срок мчались через лес, так и Василиса всю оставшуюся жизнь по-прежнему не расставалась с куколкой своей любимой матери.