Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля

Вероятно, образ Бабы-яги вдохновлен одним или несколькими древними славянскими божествами, которые играли роль проводников душ и были связаны с миром живых и миром мертвых.

Хотя в сказке о Василисе Прекрасной она выглядит преимущественно пугающим и жестоким персонажем, в действительности можно заметить неоднозначность ее образа. Три всадника являют собой связь Бабы-яги с ходом времени и циклом смерти и возрождения. Происхождение ее имени до сих пор толком неясно: если первая его часть, очевидно, является производной от слова «бабушка», то насчет второй есть разные точки зрения.

На протяжении многих лет образами Бабы-яги и ее избушки на курьих ножках вдохновлялись многие творцы, от композитора Модеста Мусоргского, включившего в сюиту «Картинки с выставки» композицию о фольклорной старухе, до режиссера Хаяо Миядзаки, который использовал их при создании ведьм Юбабы и Дзенибы, а также волшебного Ходячего замка.

Пер Гюнт Победитель троллей

Много лет назад в Норвегии, в деревеньке Квам, жил молодой охотник по имени Пер Гюнт. С тех пор как он смог держать в руках ружье, охота стала его главной страстью, а лес — вторым домом. Или, лучше сказать, первым домом. Действительно, Пер предпочитал долгие походы по крутым горам и темным лесам теплу своей маленькой уютной хижины. Поговаривали, что в действительности парня подкинули тролли — только так можно было объяснить его страсть к дикой природе, но все это было лишь беспочвенными слухами и пустой болтовней. Пер казался весьма угрюмым и нелюдимым, но в действительности он не был злым человеком, и все в деревне желали ему добра.

Однажды утром в начале зимы Пер сидел перед небольшим камином в хижине, поглаживая своих псов Сколла и Хати. Всего несколько недель оставалось до Рождества, и сезон охоты был практически завершен, так что, как обычно, Пер Гюнт собирался провести это время в тепле домашнего очага, наслаждаясь добычей, пойманной осенью. Он всегда так делал, и это было самым разумным решением.

Однако в тот день Пер чувствовал беспокойную дрожь в ногах и жжение в плечах. Все его тело изнывало от непреодолимого желания отправиться навстречу лесным приключениям, так что он оделся, перекинул через плечо сумку и верное ружье и, покинув приятное тепло своего жилища, направился в морозные объятия гор. Ледяной ветер в лесу пробирал до самых костей, но Пер ни минуты не усомнился в своей затее и веселым шагом прокладывал себе путь по непроходимой тропе, сопровождаемый Сколлом и Хати.

— Эй, Пер! — услышал он чей-то голос.

То был Ганс, старый козопас, который жил в лачуге неподалеку от леса. Он был бодрым и приятным стариком, хотя иногда, по мнению Пера Гюнта, чересчур болтливым.

— Куда это ты собрался? Рождество уже на носу, — засмеялся старый пастух. — Чего ты в лесу забыл?

— Я спешу, — коротко ответил Пер.

Тогда старый пастух почесал усы, а его лицо сразу же стало серьезным:

— Парень, послушай совет старика. В это время горы кишмя кишат троллями и прочими чудищами, с которыми не стоит связываться. Ты разве не слышал о трех дочерях молочника? Все три пропали в лесу. И даже их косточек так и не нашли.

— Спасибо, старик. Я буду внимателен, — ответил Пер.

— Проклятье! — вскипел пастух. — Возвращайся домой, Пер! Поохотишься весной. Зачем же рисковать сейчас?

Парень только пожал плечами и молча пошел дальше, оставив старика с его козами и беспокойством.

— Смотри у меня, чтобы вернулся живым! — закричал пастух вслед Перу, скрывшемуся за лесными деревьями. Затем старик, качая головой, вернулся к животным и продолжил их кормить.

Пер знал эти леса как свои пять пальцев, однако каждый раз находил в них нечто новое, что его впечатляло. Он быстро потерял счет времени, наслаждаясь дорогой и рассматривая новый, еще неизведанный пейзаж, и, только когда солнце стало клониться к горизонту, ему пришло в голову, что пора искать ночлег.

Пер оглядел окружавшие его деревья и мох на них и понял, что находится недалеко от горной хижины, в которой летом отдыхали пастухи во время выпаса овец. Зимой же она стояла заброшенная, однако там была крыша и хоть сколько-нибудь дровишек, из которых можно разжечь костер, чтобы отогреть замерзшие пальцы. Большего молодому охотнику и не требовалось. Так что Пер Гюнт бодрым шагом направился к пастушьей хижине, намереваясь добраться до нее еще до наступления темноты.

Чем дальше он шел, тем ниже опускалось солнце и тем плотнее смыкались ветви деревьев, пока он не оказался в кромешной тьме. Пер помахал рукой перед лицом, но не смог разглядеть даже палец. Тьма была непроглядной, однако, к счастью, Пер умел двигаться по лесу даже вслепую, так здорово он знал здешние тропы, а кроме того, с ним были его верные псы. Таким образом, считая каждый шаг, он побрел к хижине.