Волшебные искры солнца

– Не любовь стала преступлением, – с жалостью ответила Браслет и махнула рукой – несколько звезд сорвалось и полетело вниз.

– Тогда что же?

– Гордость. Вы оба осмелились пойти против естественного хода событий. Против самого неба. Как и мой создатель, сотворивший меня и моих братьев и сестер, – глаза Браслета вдруг сверкнули – так, будто в них отразилась вспышка падающей звезды. – Ты решил, что всесилен и можешь обмануть смерть. А Лада решила обмануть саму жизнь, оставшись мужчиной ради мести. Вы не заслужили Ирия, но и в Пекло вас не могли отправить ваши боги. Потому дали еще один шанс – переродиться и встретиться заново. Узнать друг друга из миллионов людей и снова полюбить. Это было ваше испытание. Проверка, пронесут ли ваши души любовь сквозь века, узнают ли они друг друга в человеческом мире, и смогут ли с новой силой вспыхнуть те искренние чувства, которые вы когда-то испытывали.

– Что за бред, – прошептал Ярослав, которому казалось, будто на него обрушилось само небо, и вот-вот его плечи не выдержат тяжкого груза.

– Ты должен принять это, – отозвалась Браслет. – У тебя нет иного пути. Обманывать тебя, Хранителя колец, мне смысла нет. Я хочу помочь тебе, а потому рассказываю все это. Знаешь, почему после смерти твоя сестра превратилась в духа?

– Почему? – хриплым шепотом спросил Ярослав.

– После того как ее душа покинула тело, тайное стало ей явным – Даша поняла, что из-за ее ошибки две другие души, томящиеся в ожидании друг друга, могут так и не встретиться. Из-за нее шанс, который был им дан небом, так и останется шансом, и они никогда не встретятся. Она винила во всем себя. И ей было так горько, что она решила остаться, хотя могла уйти в вечность. В загробном мире Даша приняла имя Дарёна и вступила в ряды Призрачного легиона, чтобы защищать живых от мертвых. Только так ей было позволено остаться.

Правда была словно взрыв.

Взрывная волна накрыла Ярослава, выбив воздух из легких, а мелкие осколки пронзали его неподвижное тело. Он не мог ничего говорить, не мог двигаться и даже дышать нормально не мог.

– Когда у Дарёны появились силы, она стала делать все, чтобы ты и Настя познакомились. Своровала даже нити судьбы, чтобы сплести их воедино. Она не понимала, что творит бессмыслицу и ее действия делают лишь хуже. Но самое главное – Дарёна не осознавала простую вещь. Те, кто должны встретиться, встретятся. Она была не единственным связующим звеном между вами. Ткань мироздания подвижна и штопает сама себя. Не стало Дарёны, но появились другие пути для вашего с Настей сближения. Глупая девочка, – с печальным вздохом добавила Браслет, будто жалела Дашку. – Но она хотела как лучше. Винила себя и поклялась не уходить до тех пор, пока не исправит ошибку.

– Это не может быть правдой, – обхватил руками ноющую голову Ярослав. В его глазах появились слезы – будто жидкое стекло, режущее их. – Не может. Ты лжешь мне.

– Ты ведь знаешь, что нет. Поэтому сейчас чувствуешь отчаяние, – сказала Браслет и погладила его по волосам. – Просто прими эту правду, какой бы горькой она ни была. Просто прими, малыш.

Это было сказано по-доброму – так, словно Ярослав действительно был ребенком, которому взрослый терпеливо что-то объяснял. Подняв глаза на ночное небо, усеянное звездами, которые продолжали срываться одна за другой, он увидел отблески Млечного Пути. И вдруг понял, насколько велика между ним и Браслетом разница – как между этой крохотной планетой и галактикой. Он – обычный человек, жизнь которого коротка и быстротечна. Она – древний артефакт, который существовал веками, своими глазами наблюдая за историей человечества.

Ярослав смахнул с глаз слезы, вместе с болью чувствуя ярость – глухую и непреодолимую. Словно каменная стена высотой до самого солнца. И отчаяние он тоже чувствовал, а вместе с ним еще и бесконечную беспомощность. Кто человек против звезды? Против всего этого прекрасного бесконечного неба? Против таинственных сил мироздания, которые скрываются то ли за миллионы световых лет от них, то ли в каждой травинке на этом прекрасном ночному лугу, где так сладко и горько пахнет ночными цветами и медом.

Кто они сами? И что их ждет?

– Ложь. Ты просто внушила мне это, – упрямо сказал он, кусая губы и глядя в небо, где падающих звезд становилось все больше и больше – только и успевай загадывать желания. – В этих видениях все говорили на понятном мне языке, не на каком-нибудь старославянском. Это гипноз, галлюцинации, которые вы на меня наслали!

Ему сложно было принять правду.

– Память души устроена так, что транслирует тебе прошлое способом и языком, понятным для твоего мозга, – мягко ответила Браслет.

– Мы выглядели иначе. И я, и она, – с горечью продолжал Ярослав, помня каждый миг своих видений. И помня ее – ту, которую так горячо любил, что не задумываясь отдал за нее свою жизнь. Он не мог понять, кто красивее – Лада в старинных одеждах и с кольцами у висков или же Настя в джинсах, блузке и туфлях на каблуках.

Ярослав снова смахнул с глаз слезы.