Волшебные искры солнца

Князь спешно собрал дружину и выступил навстречу врагу. Ярослав поехал с ним – как мог не поехать? Они с Ладой даже толком и попрощаться не успели, так, свиделись на короткое время у княжеского терема. Ярослав был в кольчуге и в шлеме, со щитом и боевым топором, и вел под уздцы коня буланой масти.

Лицо Ярослава было серьезным, в глазах таилась тревога, но он улыбался.

– Ничего не бойся. Вернусь и отправлю сватов, – сказал он, гладя испуганную Ладу по щеке. – Не смей даже глядеть на кого-то. Голову ему снесу.

– А ты думать даже не смей о другой, – ответила Лада, высоко подняв подбородок – ей было страшно и горько, ведь вместе с отцом уходил и ее жених, но она старалась не показывать этого. Понимала, что должна оставаться стойкой. Потому и держалась.

– О тебе буду только думать, – заверил ее княжич и поцеловал – так ласково, что у дочки воеводы защемило сердце и захотелось вдруг разрыдаться в голос.

– Мой тебе княжеский подарок, – сказал Ярослав и, взяв Ладу за руку, надел на один из тонких пальцев золотой перстень с зеленым камнем – таким, как его глаза. – Не снимай его. У меня такой же будет.

И он показал руку, на одном из пальцев которой сияло похожее кольцо, только с камнем насыщенно-серого цвета – такого, будто тучи нахмурились.

– Эти кольца передаются в нашем роду от деда к внуку. Говорят, самому Вольге Святославовичу принадлежали, – тихо произнес Ярослав, глядя девушке прямо в глаза. – Колдовские они, Лада. Говорят, если повернуть их и сказать слово одно, можно стать другим человеком. Ты можешь стать мною, а я – тобою. Если будет страшно тебе или плохо, или беда какая настигнет, поверни свое кольцо трижды в одну сторону, трижды – в другую. Скажи тайное слово. И тогда я стану тобою и тебя спасу. Веришь?

Вместо ответа Лада поцеловала его в губы, твердые и горячие, словно нагретый на солнце камень. О роде князя ходили пересуды, будто течет в нем колдовская кровь, да только Лада никогда не верила в это.

– Об одном прошу, вернись, Ярослав, – прошептала ему на прощание Лада, не в силах отпустить.

– Боишься в девках остаться? – весело спросил княжеский сын, напоследок вдыхая запах ее волос. Он не хотел, чтобы она боялась, хотя у самого сердце было не на месте. Слишком внезапно северные племена повернули на их город, нарушив все договоры.

– Боюсь тебя не увидеть больше, – призналась Лада, гладя его по лицу, словно пытаясь запомнить.

– Верно отец говорит – женщины на выдумки горазды, – коротко рассмеялся княжич. – Мы скоро увидимся – как вернусь из похода. Всех врагов перерубим. Да и подмога к нам уже направляется, – улыбнулся он Ладе, поцеловал ее в лоб, шепнул тайное слово, вскочил на коня и был таков. А Лада лишь проводила его тоскливым взглядом.

Ей так хотелось запустить пальцы в его русые вьющиеся волосы, только из-за шлема не получилось.

Попрощалась она и с отцом, который, в отличие от Ярослава, был хмур и задумчив. Воевода обнял ее, хотя всегда был скуп на проявление ласки.

– Все хорошо будет, Ладушка, – сказал Твердеслав, глядя на дочь. Глаза у него были такие же, как у нее – серые да холодные. И слова отца показались ей прощальными.

– Воротитесь живыми, – только и сказала ему Лада.

Дружина покинула город, и вместе с нею ушли наемники и добровольцы, которых было немного. А те, кто остался, заперли городские ворота и несли дозор – боялись осады. Лада места себе не находила, металась по терему из угла в угол, не могла есть и спать – все думала об отце и женихе. Страшное предчувствие овладело ее душою. Изредка она смотрела на поДарённый перстень и вспоминала тайное слово.

Несколько дней не было никаких вестей от дружинников. А потом ранним утром началась осада города – нежданно-негаданно. Войско северных племен разделилось – часть пошла к устью реки, часть – к городу, на штурм. Слишком мало осталось мужчин и оружия, а потому к вечеру враги ворвались в город, поджигая дома, убивая мужчин и стариков, а женщин уводя в плен. Сходя с ума от страха и ненависти, Лада решила, что в плен не сдастся – на то она и дочь воеводы, чтоб до последнего сражаться с врагами. Отец ее обучал кое-чему, хоть и не принято было давать женщинам в руки оружие. Кроме кинжала у Лады был лук, и она, слыша отовсюду крики и плач, стреляла во врагов, пока не кончились стрелы. Терем все-таки подожгли, деревянные стены лизал огонь, и от едкого дыма она задыхалась, понимая, что не сможет выбраться на улицу. А если и выберется, то ждут ее или плен, или смерть, и что хуже, Лада не знала.

Молясь богиням, у чьего жертвенника была вчера, Лада упала на колени, понимая, что больше не может дышать – слишком больно в груди, слишком жарко. Но перед тем, как потерять сознание, она услышала вдруг свое имя, а палец с подарённым перстнем обожгло, будто льдом провели по коже.

«Лада! Лада!» – звал ее Ярослав.

Воеводина дочь хотела ответить ему, а потом то ли заснула, то ли навечно закрыла глаза – дышать стало так легко, и воздух сделался прохладным и ласковым.