Волшебные истории

Шеда и Мита спустились в единственную каюту и примостились там на диванчике. В каюте под потолком висела клетка, в которой раскачивался грязно-желтый всклокоченный попугай. Когда вошли люди, он недовольно приоткрыл один глаз, снова зажмурился и нахохлился еще больше.

— Смотри, Шеда, смотри! — воскликнула Мита. — Это же попугай! Я знаю, у меня есть в книжке!

Она бросилась к клетке, но попугай разом проснулся, встопорщился и заверещал:

— Полундра! Спасите! Полундра!

В дверь просунулась Лепина голова.

— Не трогайте птицу!

— А я и не собиралась трогать, — обиделась Мита, возвращаясь на диванчик. — Я посмотреть только. Откуда он у тебя? Смотри, Шеда, значит, попугаи бывают. А то у нас в замке...

Лепа исчез.

Наверху снова загремели грозные приказания. Команда носилась по палубе, громыхая подошвами. Лепа ругался.

— Нет, вот ведь тупица еще! Вермух, пойди лучше ты сюда! Кубрулукук, болван! Кто же так затягивает! За что мне такое наказание? Да не эту! Сейчас пойдем вверх килем, башка твоя лопоухая! Все, выкину, всех! Рыб покормить — зима, голодные.

— Строгий, — сказала Мита, прислушиваясь. — Но заботливый.

Несмотря на сумятицу, паруса были поставлены и корабль набирал ход. Ветер вдали от берега посвежел, волны пенились, били в борт. Мита не выдержала, выскочила на палубу, пробежала на бак, вцепилась руками в леера и застыла. Ветер сорвал капюшон, взметнул волосы. Девочка вертела головой, глазея на море, рваные тучи, угрюмый рассвет, натянутые паруса.

— Вот это здорово! — она обернулась к Лепе, который стремглав кинулся вслед. — А ты заставляешь нас сидеть в ящике!

— Еще бы не здорово, — хмыкнул Лепа, схватив ее за руку. — Ты хотя бы предупреждай, что бежишь топиться! Тебя сейчас сдует к морским собакам! Я тебя ловить не буду, — он указал на бурные воды.

— А я не утону.

— Все вы так говорите, — сказал Лепа угрюмо. — Нравится?

— Ужасно! Я никогда не плавала в лодке с парусом.

— Значит так, — зашипел Лепа, снова вскипая. — Или ты говоришь правильно, или я запираю тебя в ящик! Будешь там смотреть в море и дышать свежим ветром. Ясно?

— Конечно! — Мита не переставала улыбаться. — Но я не знаю! Я же никогда не...

— Не ходила под парусом, — подсказал Лепа сурово.

— Ну да. Если я скажу что не так, ты не ругайся, а скажи, как надо. Вы все только и зубоскалите, когда что не так. А поправить, чтобы лучше было, никогда.

— Кто это мы все?

— Люди.

— Мита, не пререкайся с капитаном, — вмешался Шеда, который прибежал за Митой на палубу. — С капитанами не пререкаются.

— Я не пререкаюсь.

— Как же не пререкаешься, когда...

— Все! — взвыл Лепа, хватаясь за голову. — В ящик! Сейчас же!

— Ну-у! — расстроилась Мита. — Ты гадкий и бесчеловечный!

— Вермух! — заорал Лепа, кидаясь прочь. — Куда ты ее затягиваешь, дубина! Сейчас тебя на штурвал намотаю! Гумка, кто же так перекладывает! Когда тебя сдует только! Кубрулукук, брось этот штаг! Сейчас всех отправишь рыбам на завтрак, тупица ты лопоухая! Когда это кончится?

Корабль спокойно шел сквозь бурные воды. Как бы ни ругал Лепа свою команду, дело те знали. Парус мощно вздувался, устремляя судно к востоку. Черный флаг бился в ветру, сверкая оскалом черепа. Лепа еще покричал, прошелся-проверил снасти, вернулся на бак. Шеда и Мита стояли, завороженные, вглядываясь в сизые воды.

— Здорово? — спросил Лепа.

Мита с трудом отвела взгляд от моря.

— Я тоже хочу так жить! Плавать, ворить и грабить. Вот так рано утром отдать концы — и в море! И чтобы ветер в щеку, и волны с пеной, и парус гудит, и чтобы флаг с косточками! А впереди — горизонт и небо! Пусть холодно, но ведь так здорово! И брызги мокрые и соленые!

— Еще бы, — мрачно усмехнулся Лепа. — Тем более, не каждый день ходишь на Остров к Дракону.

— К Дракону! — воскликнула Мита. — А говорят — он выдумка! Но ведь он настоящий!

— Он-то настоящий, — проворчал Шеда. — Только что с того? Возьмем золото — и сразу домой.

— Ты, если хочешь, домой. А я у него погощу! Чай будем пить. Когда я еще попаду в гости к Дракону? Представь, если у нас что-нибудь не получится? Опять буду сидеть в замке, как кролик в коробке?

— Посидишь. Мы уплывем, а ты как обратно? Вплавь?

— Меня Дракон отвезет.

— Вот так вот и отвезет?

— Вот так вот и отвезет.

— Ну, вы тут разбирайтесь... — Лепа хмыкнул, оглядел Миту с Шедой и убежал ругаться. — Вермух! Дубина ты стоеросовая! Кто же так затягивает? Выкину.

* * *

Ветер крепчал. Корабль стремительно резал волны. Солнце карабкалось в небо, разливая свет в толще туч. Наступил полдень. Шеда замерз и ушел греться в каюту, к сердитому попугаю. Мита осталась на палубе, не отрывая глаз от воды и неба. Ветер рвал волосы, трепал плащ.

— Здорово? — время от времени подбегал Лепа.

— Возьми меня на корабль! — отвечала Мита. — Я буду стараться! Я научусь.

— Ну-у... — тянул Лепа. — Посмотрим. Юнгой разве что...

Наконец Лепа позвал всех в каюту обедать. Миту пришлось тянуть силой, потому что она не соглашалась уходить с палубы ни в какую («Пообедать я еще пообедаю, а даже если не пообедаю, ну и пусть, а вот так, чтобы на палубе, и ветер, и флаг с черепом — когда еще будет?»).