Волшебные истории

— Обедать нужно! — увещевал Лепа, заталкивая девчонку в каюту. — Умрешь от истощения, какой будет толк от нашего дела?

— Не умру, — надулась Мита. — Сами вы умрете. От одного без обеда не умирают.

— Еще как умирают!

— Нет, не умирают.

— Короче! — закричал Лепа, стукнув кулаком по столу. — Ешь и молчи!

— Ну и молчу, — надулась Мита окончательно. — Сами молчите.

— Вот бери, крабы вяленые...

— Крабы?! — отпрянула Мита в ужасе. — Это которые вылазят утром на берег? Такие милые, круглые, с лапками и клешнями? Они еще так здорово пятятся?

— Ну да?

— И их есть?! Не буду я крабов!

— Нет, будешь! — разозлился Лепа, доставая обед из ящичка. — Ешь, сейчас же!

— Не буду я крабов! Я их в руках держала, и они шевелили лапками! Ешьте сами, живоглоты!

— Она вообще ест какую-то гадость, — вздохнул Шеда, не поднимая глаз. — Траву всякую, листья, стручки, клубни. Как мне с ней дальше, не знаю...

— Тогда ешь морскую капусту! — вскинулся Лепа. — Ешь гадкую, противную морскую капусту!

— Давай сюда, — сказала Мита, отбирая у пирата пучок морской капусты. — Вы сами гадкие и противные, а морская капуста вкусная. И полезная, а крабов ешьте сами, убийцы.

Она, не глядя на мальчиков, захрустела морской капустой.

— Давай капусту! Давай капусту! Капусту давай! — заголосил вдруг попугай.

— Это для него капуста была, — сказал озабоченно Лепа. — Оставили человека без обеда.

Мита, по-прежнему ни на кого не глядя, подошла к клетке и поделилась с попугаем длинными листьями. Они захрустели вдвоем.

— А твои? — спросил Шеда.

— Они стесняются. Да ну их, в кубрике поедят, или на юте. На свежем воздухе.

— А что они едят? — спросила Мита. — Тоже живоглоты?

— Тьфу, — подавился Лепа. — Замолчи! За едой надо молчать!

— Вот и молчи сам тогда.

— Послушай, — Лепа повернулся к Шеде. — Давай повернем назад, пока не поздно, а? Потом будет поздно, поверь! Быстренько руль переложим, а?

Шеда вздохнул и опустил глаза.

— А-а, — махнул рукой пират. — Ладно. Тебе с ней жить.

— Что тут поделать, — сказал Шеда тихо.

— Я тебе сейчас как дам! — обиделась Мита. — На себя посмотри.

— Ладно, ладно, — пробурчал Шеда. — Не обижайся.

— Я не обижаюсь. Это вы, чуть что, обижаетесь. А я не обижаюсь. Чего мне обижаться? Как дам сейчас.

И так они сидели — Мита и попугай, нахохленные, грызли капусту — попугай в клетке, Мита под ним на диванчике.

Корабль несся по морю, качка была плавной, несильной. Мита задремала, свернувшись калачиком. Шеда заботливо укрыл ее плащом и вышел с пиратом наверх.

— Ветер заходит, — определил Лепа, вдохнув терпкого воздуха. — Вдобавок тут нам сворачивать. Туда лучше не лезть — сплошные скалы прямо под килем, — он махнул рукой на восток. — Чуть луну прозеваешь — попался. Обходим. Вермух! Гумка! Кубрулукук! Не спать, дармоеды! Руль под ветер! Шкот в зубы! Шевелись!

Снова полетели хриплые приказания. Паруса были переставлены, суденышко скрутило фордевинд и пошло левым галсом на юго-восток.

— Ветер северо-северо-запад, — сообщил Лепа, проносясь мимо. — Бакштагом быстренько обойдем.

— Откуда ты все это знаешь, — уважительно восхитился Шеда.

— Ха, — фыркнул Лепа. — Что тебя удивляет?

— Ну ты ведь пират?

— Еще какой! Ворю и граблю вовсю.

— Так пираты ведь грубые и необразованные?

— Слушай! — рассвирепел Лепа. — Я сейчас тебя точно выкину к морским собакам. Или хотя бы в глаз дам. Пираты что, не люди? Они что, в школу не ходят? Кубрулукук! Кто же так подбирает! Нет, что за дубина ушастая. Остолопы!

Шеда прошел на бак, пролез к бушприту. Судно резало пенные гребни. Мальчик не отрываясь смотрел вперед, в угрюмую даль.

Близились сумерки. Кубрулукук добросовестно бегал к рынде отбивать склянки. Надтреснутый звон уносился в зимнее море. Лепа, обойдя опасные воды, снова развернул судно. Теперь им предстояло идти на северо-восток, в довольно крутой бейдевинд. Но ветер вдруг резко перешел на запад, и Вермуху с Кубрулукуком снова пришлось перекидывать снасти, чтобы наполнить паруса как следует. Корабль полетел на восток полным бакштагом.

— Ты смотри! — прибежал Лепа. — Такого замечательного ветра тут еще никогда не было! Да чтобы зимой. Видать, очень нужно выкупить твою эту.

Шеда развел руками — еще как нужно. Лепа понятливо покивал.

— Ничего, ничего. Она у тебя, в целом, девчонка сносная. Я хуже возил, — успокоил он Шеду и умчался, крича в ветер: — Вермух, кабан ты эдакий! Кто же так выбирает? Я тебе что, не показывал, как выбирают? Сейчас я тебя самого выберу, остолоп! Гумка! Ты на компас сегодня смотрел?

Вскоре он опять подбежал к Шеде, сияя круглым лицом.

— Смотри внимательно! Если бы не такая хмарь, уже было бы видно! Скоро будем!

Он замахал руками по курсу и убежал. Шеда вперился в горизонт и разглядел в месиве облаков черные крапинки скал.

— Земля! — закричал он, кидаясь в каюту. Там он стал теребить сладко дремавшую Миту: — Земля! Остров! Дракон!

— Где? Правда? Уже? Почему ты меня не разбудил? Почему я уснула? Это ты виноват!

Мита, встрепанная, вылетела из каюты, пролетела на бак и застыла, вглядываясь в хмурую даль.

— Ура! А где же Дракон? Почему нет Дракона? Где он?