Волшебные одежды

Однако же, король впал в панику. Он заявил, что свадьба подождет — нам нужно торопиться. И мы рванули оттуда прочь — с потрясающей скоростью. И остановились только здесь, да и то из-за жуткого ливня. Окрестные зеленые холмы словно подернулись белой пеленой, и пошел сильный град. Этого оказалось чересчур даже для спешки, гнавшей короля вперед. Мы вслепую, буквально наощупь доплыли до места, где долина расширялась, а Река протекала через небольшое бушующее озерцо, и разглядели там купу деревьев. Король гневно приказал укрыться под ними. Под деревьями обнаружился старый не то амбар, не то сарай для лодок, сложенный из больших серых камней. Вот мы сидели там и ждали; король нетерпеливо расхаживал взад-вперед, а дождь барабанил по воде.

Они сперва не хотели заносить мой ткацкий станок внутрь. Раньше мне обычно помогал Джей, но теперь мы с ним были в ссоре. Пришлось мне через Хэрна обратиться с просьбой к королю. Мне было жалко, что с Джеем все так получилось. Я ошиблась насчет него. Ему нужен был не Один, а Робин. Даже не знаю, почему мне так трудно поверить, будто кто-то может любить Робин. Ведь я же видела, что Джей смотрит на нее в точности так же, как Танамил. И теперь Джей никогда меня не простит.

Король никак не мог понять, зачем мне вдруг понадобился мой ткацкий станок.

— Пушистик, ради нашего золотого господина, скази мне, зачем ты опять ткешь?

— Мне нужно сделать еще накидку для Робин, — соврала я. — У нас в Шеллинге так принято.

Тогда мой станок — он был весь мокрый — все-таки занесли внутрь и поставили у входа. Я уселась и принялась гонять челнок, а капли дождя то и дело попадали на меня. Но я не возражала.

— Шерсть же вся промокла! — заметил король.

— Это неважно — мы обрабатываем и прядем шерсть особым образом, и ей это не страшно, — сказала я.

Король посмотрел на Робин, которая как раз взяла немного мокрой пряжи и принялась прясть для меня. Потом он уставился на меня — как обычно, словно он меня поддразнивал.

— Пушистик, — сказал он, — но всем же известно, что шерсть садится. Иногда я начинаю подозревать… А у варваров есть женщины-маги? Мне кажется, ты могла бы быть таким магом.

— Нет, ваше величество, — сказала я. — Я не маг.

— А в таком случае можешь ли ты поклясться, что вся эта возня с ткачеством затеяна не ради какого-то другого мужчины? — спросил он.

У меня сердце екнуло, но я ответила:

— Это не для смертного, ваше величество.

Это его успокоило, хотя и не до конца, и он подошел к двери, взглянуть на дождь. Хэрн сидел у выхода, прислонившись к каменной стене, и тоже мрачно глядел наружу, мимо моего станка. Озеро кипело и бурлило. Почти у самых моих ног вода среди камышей шла пузырями. Я то и дело, в промежутках между рядами, выглядывала в дверной проем; я почти что оказалась в настоящих горах. Они окружали нас со всех сторон: высокие зеленые склоны, еще более высокие коричневые склоны, и надо всем этим — черно-синие вершины, окутанные облаками. Теперь, когда дождь начал ослабевать, я расслышала шум несущейся со склонов воды. По каждому углублению, каждому желобку бежали ручьи. Некоторые находились так далеко, что казались белыми штрихами, наподобие следа проползшей улитки; другие же, поближе, мчались по камням, поднимая водяную пыль.

— Думаю, отсюда мы далеко на лодках не уйдем, — сказал король и отвернулся, вполне довольный.

Пожалуй, он был прав. Нам придется покинуть Реку. Река впадала в озеро, протекая через узкую расщелину между двумя высокими бурыми склонами. Думаю, течение там бурное. А над этой расщелиной, на самой высокой и самой черной горе я разглядела белую полоску. Должно быть, это и был исток нашей великой Реки.

Хэрн тоже его заметил.

За это время столько всего произошло, а ткать было совсем некогда! Как я и говорила, Хэрн смотрел на тростники у нас под ногами.

— Прилив начался. Смотри, течение пошло в другую сторону.

Я перегнулась через станок и посмотрела. Пузырьки, пена и мелкие веточки, которые прибило к берегу, медленно двигались вдоль него, в сторону той расщелины, из которой вытекала Река. На мгновение мне показалось, будто Хэрн прав. Потом я спохватилась.

— Но прилив не добирается даже до Шеллинга!

Мы поискали взглядом Танамила, чтобы спросить его, что все это значит. Робин пряла, сидя у другой стороны дверного проема, а Танамил склонился над ней. Наших взглядов он не заметил. Эти мне влюбленные!

— Джей! — позвал Хэрн. — А разве здесь бывает прилив?

Джей подошел поближе и взглянул на воду. Меня он игнорировал.

— Нет. Прилив доходит только до Красной реки. Это, наверное, водоворот. Вода быстро проносится через середину, а по краям отстает. Понимаешь?

Культя его дернулась, как будто он хотел рукой указать на озеро.

Посреди озера начали образовываться волны. Я почему-то не очень поверила в слова Джея. Уж очень это все походило на прилив.

А потом бурлящая вода докатилась и до тростника, растущего под дверью. Вспенился белый гребень, и мы с Хэрном тут же промокли. Посреди этого гребня из воды показалась голова и плечи Матери. Матерь, в отличие от нас, была совершенно сухая. И разгневанная.