Волшебные сказки

Исчезновение принцессы произвело большой переполох. Король, который уже велел приготовить великолепный пир, был в отчаянии, не мог утешиться. На поиски своей дочери он послал больше сотни жандармов и свыше тысячи мушкетеров; но волшебница, её покровительница, сделала её невидимой даже для самых ловких сыщиков, так что пришлось смириться.

Инфанта тем временем шла. Она ушла далеко-далеко, уходила всё дальше, дальше и всюду искала места служанки, но хотя из милости ей давали есть, всё же никто не хотел брать её — такой грязной казалась она всем. Но вот она пришла в какой-то красивый город, перед воротами которого была мыза, а хозяйке нужна была судомойка, чтоб полоскать тряпки, смотреть за индюшками и чистить свиные корыта. Увидав такую грязную путницу, женщина эта предложила ей поступить в услужение, на что инфанта охотно согласилась, — ведь она так устала идти. Ей отвели угол за кухней, где она в первые дни стала предметом грубых шуток челяди, оттого что ослиная шкура придавала ей столь отвратительный, грязный вид. В конце концов к ней привыкли; к тому же она с таким усердием делала свою работу, что хозяйка взяла её под свою защиту. Она всегда вовремя загоняла овец, индюшек пасла с таким умением, что казалось, будто всю жизнь она ничего другого и не делала, и всякая работа спорилась у неё.

Однажды, когда она сидела на берегу прозрачного ручья, где часто горевала о печальной своей судьбе, ей вздумалось поглядеться в воду, и гадкая ослиная шкура, заменявшая ей платье и головной убор, ужаснула её. Стыдясь такого наряда, она помыла себе руки, которые теперь стали белее слоновой кости, и лицо, на которое вернулась прежняя свежесть красок. Увидев себя такой красавицей, она на радостях решила выкупаться, что тут же и исполнила, но, возвращаясь на мызу, снова должна была надеть гадкую шкуру. К счастью, на другой день был праздник, так что у неё достало времени извлечь из-под земли сундук, заняться туалетом, напудрить свои густые волосы и надеть чудное платье цвета ясных дней. Каморка была так мала, что шлейф этого чудного платья некуда было девать. Красавица принцесса погляделась в зеркало, полюбовалась собою и от скуки решила каждый праздник и каждое воскресенье надевать одно за другим все свои платья; так она и делала потом. Свои пышные волосы она с необычайным искусством украшала цветами и брильянтами и часто вздыхала, что красоты её не видит никто, кроме овец да индюшек, любивших её даже в этой отвратительной ослиной шкуре, из-за которой и принцессу стали называть теперь на мызе «Ослиной Шкурой».

Однажды, в праздничный день, когда Ослиная Шкура надела платье солнечного цвета, сын короля, которому принадлежала мыза, заехал сюда отдохнуть, возвращаясь с охоты. Этот принц был молод, прекрасен, хорошо сложен; отец и мать-королева любили его, подданные обожали. На мызе юному принцу предложили простое деревенское угощенье, которого он и отведал; потом он вздумал обойти все дворы и закоулки. Переходя таким образом с места на место, он попал в тёмный коридор, а в конце его увидел затворенную дверь. Любопытство заставило его заглянуть в замочную скважину, но что сталось с ним, когда он увидел принцессу, такую прекрасную, одетую так богато, что по её гордой и вместе с тем скромной осанке он принял её за богиню! Порыв страсти, которую он почувствовал в это мгновение, заставил бы его вышибить дверь, если б не почтение, внушаемое ему этой прелестной особой.

Нелегко ему было уйти из этого тёмного, мрачного коридора, а вышел он для того, чтоб узнать, кто живёт в маленькой каморке. Ему ответили, что там живет судомойка, прозванная Ослиной Шкурой оттого, что ослиная шкура служит ей одеждой, и что она такая неопрятная и грязная, что никто на неё не глядит, никто с ней не заговаривает, и что взяли её только из милости — пасти баранов да индюшек.

Принц, не удовлетворённый этим объяснением, понял, что эти грубые люди больше ничего и не знают и что бесполезно расспрашивать их. Он вернулся во дворец своего царственного отца, до того влюблённый, что невозможно и описать, и перед глазами его всё время мелькал прелестный образ той богини, которую он видел в замочную скважину.

Он раскаивался, что не постучал в дверь, и дал себе слово, что другой раз не преминет это сделать. Но от волнения в крови, вызванного этой пылкой любовью, он в ту же ночь заболел такой ужасной лихорадкой, что вскоре ему уже стало совсем худо. Королева, его мать, у которой не было других детей, приходила в отчаяние, видя, что лекарства не приносят никакой пользы. Напрасно сулила она врачам самые великие награды; они пускали в ход всё своё искусство, но ничто не помогло принцу.