Волшебные сказки Азерота

Но действительно ли это была ее душа? Казалось, что это лишь ее фрагмент, сверкающий осколок. Маленькая мифрилоголовая форель смотрела на меня своими понимающими глазами и тыкалась головой в волчью шерсть, покрывавшую мою ладонь. Туман просочился сквозь шкуру и стек обратно в трясину. Любая частица моей сестры стоила того, чтобы пройти через это испытание.

Осколок в облике рыбки замерцал и забился в капюшоне, и вот передо мной уже стояла она, целиком, во весь рост, готовая бежать за край этого места, противного ее естеству. Ее золотистые волосы были убраны в длинную косу, ее серые глаза сияли, а ее юное лицо было полно надежды на будущее.

– Что это? Волшебство? – затаив дыхание спросила она.

Я отрицательно покачала головой.

– Тогда что? Как у тебя получилось?

Слезы наполнили глаза, и я чуть не захлебнулась рыданиями, которыми не смогла разразиться, когда она умерла.

– Любовь, – сказала я. – Я тебя люблю. И я по тебе скучала.

Отвага рассмеялась.

– Ну а я считаю, что это волшебство, – упрямо настояла она.

– Возможно, – ответила я, не сдерживая улыбку. – Возможно, так и есть.

Моя сестра потянулась ко мне, но я отшатнулась. Я не была глупа.

– Не сейчас, – прошептала я. – Но скоро. Скоро и навсегда. А теперь мы должны бежать.

Но длинная тень накрыла нас. Мы побежали по выжженным равнинам, и крики бросились в погоню, вопя о ворах и непрошеных гостях. Даже небеса били тревогу. Увы, тени оказались быстрее плоти. Гигант с пустым сердцем невозмутимо пересек землю и встал у нас на пути.

– Отпусти нас, – взмолилась я. – Ты сказал, что я могу уйти.

– И ты можешь. Но это останется здесь.

– Она – моя сестра, – говорила я.

– Лишь часть ее, возможно. Но ты ее не получишь.

Изгнанник поднял свою жуткую булаву, полыхавшую таким же голубым пламенем, что горело в его глазах. Я потянулась к своему луку, и три стрелы со скоростью ветра вонзились в его огромное плечо. Но он их словно не заметил. Он начал раскручивать булаву над головой. Когда она описала первый круг, я снова выстрелила. Еще три стрелы вонзились ему в шею. Горячая жидкость потекла по его гигантским плечам, обжигая кожу. Но он не заметил и этого.

Булава описала второй круг вокруг его жуткого черепа. Я схватилась за нож, висевший у меня на поясе, и метнула его в цель. Он перевернулся острием вперед, сверкая в смертельном сиянии, и провалился в пустоту его сердца.

И этот нож даже не замедлил его последний замах.

Однако гигант с пустым сердцем замахивался не на меня. Он замахивался на нее. Шипастое навершие булавы рухнуло вниз, рассекая густой, полный пепла воздух, и я бросилась к ней. Я бежала, но булава упала быстрее и пронеслась прямиком сквозь ее сверкающую душу. Миг она просто смотрела. Затем схватилась за сердце и распахнула рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука. А потом она пошатнулась.

Я была глупа. Я всегда была глупа. По привычке, по глупой, выработанной за годы привычке, я неосознанно протянула к ней свои тонкие руки, так быстро, что показалось, будто я сделала это еще до того, как она пошатнулась. И я поймала ее, оттащив от разверзшейся земли, как и тогда, в детстве, когда вокруг нас гудел город, а впереди ждало целое будущее. Я поймала ее в руки, прижав к себе, и она подняла серые глаза, в которых я внезапно увидела понимание и горечь.

– Нет, нет, нет! – закричала я. – Все хорошо. Все хорошо. Я не… Эломия! Я не хотела. Это всего лишь миг. Случайность. Нет, нет…

Тяжелое небо разразилось громовым хохотом. Я повернула голову и увидела Изгнанника, согнувшегося пополам, упершего руки в свои изрезанные рунами колени и смеявшегося, стоя над расколотой землей.

– Зачем? – заорала я на него. – Зачем? Зачем давать мне шанс? Почему ты отдал ее мне лишь затем, чтобы снова отнять?

Страж проклятых довольно цокнул языком, обнажив свои уродливые зубы.

– Я хотел посмотреть на то, как ты потерпишь неудачу. Каких только неудач я не повидал здесь, в царстве обреченных душ. Тебе никогда не было суждено преуспеть, что бы там ни вещала дозорная. Ты – ничто. Ты – никто. Но важнее другое: моя маленькая рыбка должна была узнать истину – семья всегда терпит неудачу. Семья всегда подводит. Родство – это чума. Оно всегда приводит к разочарованию, и ты только что прекрасно это продемонстрировала. Но теперь все кончено, смертная.

Отвага хватала ртом воздух. Но находила лишь кровь и любовь. Она не вырывалась, а лишь крепче держалась за меня, касаясь моего лица ладонью, пытаясь запомнить меня, желая любви больше жизни. Но дрожание ее рук и трепет ее губ постепенно угасали. Ее взгляд скользнул к Изгнаннику, и в спокойном серебристом сиянии глаз Отваги показался страх.

– Отпусти меня, – мягко сказала она, накручивая мои волосы на палец.

– Не могу, – простонала я. – Он неправ. Он всегда будет неправ. Я – твоя сестра. Мы должны быть вместе. Кто я без тебя?

Но она печально покачала головой, и ее детский взор наполнился воспоминаниями.