Волшебные сказки о дедах Морозах

— Вот я и говорю, Ваня, всё на ней, на психической энергии, и держится. Раньше-то она волшебной силой называлась, а теперь психической, — слезая с санок возле дома дедов Морозов, продолжала говорить баба Яга. — Возьми, к примеру, ковер-самолет или сапоги-скороходы.… Только скажи или подумай, а техника сама всё делала: ковер летал, сапоги бегали.

— Разве это на самом деле было? — усомнился дед Иван. — Это всё сказки!

— Было, всё было, дитятко, — отозвалась баба Яга. — А нынче, что? Разве это техника?

Яга Егоровна махнула в сердцах рукой на современную технику и вошла в дом, следом дед Иван втащил свою покупку. Баба Яга скинула шубейку, присела на лавку и, потирая руки с мороза, сказала:

— Ну, Ваня, давай распаковывай, уж больно мне любопытно, что они там сделали.

Дед Иван вытащил коробку на середину комнаты и стал её открывать.

Вскоре на полу стоял новый пылесос, блестя эмалевыми боками, сверху на нём белыми буквами было написано «Буран». Дед размотал шнур и надел насадку.

— Хвост ему больно длинный сделали, — сказала баба Яга.

— Это не хвост, а шнур, — усмехнулся дед, включил пылесос и показал гостье, как тот работает.

— Нет, не та техника пошла, не та, — сказала Яга, обошла вокруг пылесоса и посмотрела на деда Ивана. — Волшебной силы в ней не хватает. Смотри, Ваня, и учись.

Она наклонилась и принялась гладить рукой блестящий бок пылесоса, что-то при этом, приговаривая, потом подняла шланг, положила на колени и снова принялась шептать, и ласково при этом поглаживать его шероховато-тканую поверхность. Шланг странно дернулся и затих, как будто прислушиваясь к тем словам, которые ему шептала Егоровна. Дед Иван, сидя рядом на полу, с интересом наблюдал за ней. Баба Яга достала из кармана перочинный ножичек и принялась отмерять что-то на проводе.

— Вот так в самый раз будет, — прошептала она и, резанув по шнуру ножом, оставила пылесосу сантиметров тридцать, потом качнула у пылесоса этот остаток провода, тот покачался немного и безжизненно повис.

— Ты чего, маленький, испугался что ли? — баба Яга опять ласково погладила пылесос по круглому боку. — Не бойся, Буран, не бойся.

Шнур-хвостик вдруг качнулся без бабкиной помощи сначала налево, потом направо.

— Ну и славно, — сказала Егоровна.

Шланг тихо сполз с её колен и лёг на пол. Полежав немного, он приподнялся и, как показалось деду Ивану, посмотрел на свой хвостик. Тот продолжал двигаться всё быстрее и быстрее. Буран дернулся и проехал немного по полу на своих колёсиках.

— Ну, дает! — восхитился дед Иван.

Пылесос повернулся и подъехал к нему. Шнур-хвостик, как у щенка, завилял от радости, а шланг нежно обвил шею деда Ивана.

— Хозяина признал, — сказала Яга Егоровна.

Пока дед Иван угощал гостью пирогом с брусникой, Буран объездил комнаты и всё, что смог, пропылесосил. Потом он подъехал к столу, за которым сидели баба Яга с дедом, и завилял хвостом. Дед Иван стряхнул со скатерти на пол крошки. Пылесос втянул эти крошки в себя и, с чувством выполненного долга, свернув шланг калачиком, затих под столом.

За окном проскрипели шаги, слышно было, как на крыльце кто-то обметал с валенок снег, наконец, дверь отворилась, и на пороге показался дед Василий.

— Здравствуй, Яга Егоровна, — поздоровался дед, — то-то я смотрю, ступа у крыльца стоит, значит, гостья у нас.

Здравствуй, Василий. Видать, по моим следам она до вас дошла, — сказала Егоровна, — значит, исправилась.

За дедом Василием в дом вошёл второй дед Мороз — дед Пётр. В этот момент из-под стола выкатился Буран. Он подъехал к деду Петру и, подняв шланг, чмокнул деда в щёку.

— Что это? — опешил дед Пётр, а Буран, не обращая на его восклицания никакого внимания, принялся чистить ему полушубок и валенки.

— Это ещё что такое? — удивился дед Василий, разглядывая пылесос через очки. Буран, радостно загудев, бросился к нему.

— Вася, это я, как ты велел, пылесос купил, — сказал дед Иван.

— Уже такие чудеса стали делать? — отбиваясь от поцелуя Бурана, спросил дед Василий.

— Да это баба Яга его волшебной силой наделила, — засмеялся младший брат.

Вечер прошёл в разговорах о новой технике и волшебной силе. Буран крутился тут же, стараясь потихоньку втянуть в себя упавшую крошку или соринку.

— Загостилась я у вас, — вставая, сказала Яга Егоровна, — лететь надо. А ты, Ваня, приходи ко мне учиться. Я ведь и не такое могу, да только рассказать некому…

— Приду, — пообещал дед Иван.

Деды Морозы вышли проводить Егоровну. На дворе было темно, и только звезды мерцали в небе радужным холодным светом. Вдруг с крыльца кубарем скатился Буран. Он подъехал к бабе Яге, прижался к ней круглым боком и нежно загудел, прощаясь с ней. А напоследок, тихонько всхлипнув своим длинным носом, втянул в себя соринку с валенка старой волшебницы.

Русалочьи игрушки

Ступа с бабой Ягой и дедом Иваном летела вдоль реки метрах в пяти от земли, точно повторяя изгибы берега.

— Стой! — вдруг приказала баба Яга ступе. Ступа остановилась. — Тем же маршрутом в обратную сторону! И помедленнее!

Ступа медленно поплыла над берегом в обратную сторону.

— Случилось что? — крикнул дед Иван.