Волшебный горшочек Гийядина

– А мне нянька рассказывала сагу про одного невидимого волшебника. Так чтобы его вызвать, надо было сказать: «Эй, Шмат-разум!..» И тоже дать задание! – кстати вспомнил конунг.

– Ну и имечко для волшебника… – скривился Кириан.

– Для невидимого – сойдет! – махнула рукой Сенька.

– А я в детстве читала, как правильно вызывать летучих обезьян! – вдруг припомнила Эссельте. – Надо сказать «Пикапу-трикапу, скорики-морики, лорики-ёрики, явитесь передо мной летучие обезьяны!»

– А когда мы были на практике в Узамбаре, то чтобы вызвать летучих обезьян, надо было всего-то выйти на улицу с пирожком в руках… – с отвращением сморщил нос Абуджалиль. – Ну и наглые твари… И кому только в голову могло прийти вызывать их специально?

– Это же сказка такая, Абу! – как маленькому, поучительно сообщила принцесса. – В которой они переносили путешественников, куда те захотят!

– Это у них Масдая не было, – с обожанием похлопал теплую пыльную спину ковра отряг.

– Кстати, не думайте, что к пирожкам, соусам и прочим селедкам поблизости от меня я отношусь иначе, чем эти ваши обезьяны, – не замедлил оповестить Масдай.

– Это как, Масдай-ага?..

– Так бы налетел бы, и разорвал!

– Ой… – опальная наложница торопливо затолкала в рот созданное для нее Абуджалилем пирожное со сливочно-ананасным кремом и фруктами.

– На, возьми платок, пожалуйста! – поспешно выхватил из воздуха голубой батистовый квадратик выпускник ВыШиМыШи.

Огромные карие глаза девушки вскинулись на миг, неожиданно встретились с волшебниковыми черными, и оба товарища по несчастью зарделись как два мака и торопливо и смущенно потупились.

– С-спасибо… Абу… ага…

– Р-рад… п-помочь… д-да…

– …А вот я читал, что чтобы вызвать джинна, вообще ничего говорить не надо, просто кувшин потереть! – вступил тем временем в дискуссию Селим. – А еще, мне бабушка рассказывала, есть такое поверье, что чтобы узнать, есть ли в закрытой пещере сокровища, надо сказать «Сим-сим, откройся»! Если откроется, то есть. А если не откроется – значит, это и не пещера вовсе, а сама по себе скала.

– Логично, – признал Кириан.

– Но не подходит, – решительно качнул головой Агафон.

– Это почему? – обиделся стражник.

– Если бы у нас было, чего тереть или открывать, нам бы и вызывать ничего не надо было, – с сожалением вздохнул его премудрие.

Селим вздохнул вслед за ним. Причина отвода этой версии действительно была уважительной.

– А может, нужно этот город назвать по имени и приказать явиться? – предположил отряг.

– Ага! Только не приказать, а попросить! И «пожалуйста» не забыть добавить! – ехидно скрестил руки на груди Абуджалиль и задрал нос – правда, в адрес Агафона.

– Вот видите, и Абу так же думает! – расцвел конунг и одобрительно хлопнул придворного волшебника по спине. На этом участие молодого сулейманина в обсуждении было временно закончено – с прикушенным языком отстаивать свою точку зрения иногда не слишком комфортно.

– А по-моему, это всё слишком просто! – пылко вступила на освободившееся место оппонента Эссельте и, призывая приятеля обратиться к здравому смыслу, непримиримо воззрилась на Олафа. – Они же всё-таки были великие маги!

– Но им же было некогда! – не менее горячо возразила Яфья, принимая сторону отряга.

– А откуда мы знаем, что некогда? – вклинился в уходящую куда-то без него дискуссию Кириан. – Может, там пятеро воевало, а пятеро спокойненько этот город наколдовывало!

– Не военный подход! – презрительно фыркнул Олаф.

– А они и не были военными! – вступился за свой вариант менестрель.

– А я думаю, что с Сивкой-буркой!..

– Нет, с городом!..

– А Сима еще про двоих из ларца говорила!..

– Нет, мне про лошадь больше!..

– А Шмат-разум?!..

– Пикапу-трикапу!..

– Сивка-бурка!..

– Сим-сим, откройся!..

– Скорики-морики!..

– Одинаковы с лица!..

– Погодите, а чего мы вообще раскричались-то? Еще подраться не хватало! – вдруг спохватилась Сенька, и спор сразу сконфуженно стих. – Ведь всего-то и надо, что остановиться, провести ритуал вызова ифрита и сказать все наши варианты по очереди – хоть один да, поди, сработает!

– А если не сработает? – усомнился Селим.

– По-любому, хуже не будет, – оптимистично заверил Масдай.

Ковер приземлился тут же. Место для эксперимента века было самое то – ни одной живой души вокруг, даже вездесущие змейки и ящерицы предусмотрительно попрятались, как чуяли.[48]

Расчистив и разровняв площадку для нанесения символов, линий и фигур, призванных заинтересовать и привлечь гипотетического ифрита,[49] два волшебника, закопав для начала топор соперничества,[50] вооружились оструганными ветками саксаула, и, пыхтя и потея, взялись за дело.

Спустя десять минут изображение с пергамента ибн Шарифа было перенесено на землю, порошки рассыпаны, масла разбрызганы, благовония запалены, а не посвященные в таинства магии свидетели отодвинуты на безопасное расстояние[51] под установленный в песке навес и оделены для отвлечения внимания горой фруктов, кастрюльками с мороженым и литрами холодного шербета.