Волшебный горшочек Гийядина

– Нет. Я хочу сказать, что чтобы вызвать Блуждающий город, надо произнести имена Десяти Великих, – тихо ответила Серафима.

Едва последнее имя сгинувших правителей прошлого унеслось в пустыню на крыльях сухого колючего ветра, как небо над их головами стремительно заволокло невесть откуда взявшимися густыми лиловыми тучами. Яркий полуденный свет померк, будто в одночасье наступил поздний вечер. Сотрясая до мозга костей, грохнул гром, словно раскололись на мелкие глыбы и посыпались сами основы мирозданья. Взмыли ввысь, крутясь и завывая, подобно безумным танцовщикам, тонны взбесившегося вдруг песка.

Люди испуганно сбились в кучку вокруг Масдая, Абуджалиль с Агафоном наперебой забормотали, выплевывая пополам с песком слова заклинания защитного купола… Но не успели они закончить, как всё стихло и смолкло – так же неожиданно, как и началось, пыль и тучи рассеялись, будто их и не было, и перед глазами в лучах солнца, ослепительных после минутного полумрака, расплавленным желтым огнем сверкнули золотые крыши серебряных башен и домов.

Начищенные до блеска медные стены, окружающие колдовской город, дрогнули. Появилось и стало быстро расширяться полукруглое отверстие. Достигнув размера самых огромных из когда-либо виденных путниками ворот, оно перестало расти, и всё снова замерло, словно никогда и не двигалось.

Путь за стены заветного города был открыт.

– Какой-то он… странный, – Кириан первым высказал общее мнение по поводу наконец-то сбывшейся мечты. – Ни людей, ни зверей, ни этих… как ее… нежить местную…

– Ну без этих-то мы уж как-нибудь обойдемся, – успокоила его Сенька.

– А вот без первых… – почесал в затылке Селим. – Ни дорогу спросить, ни новости узнать, ни поздороваться…

– Да ладно, сами с усами, – воинственный отряг поскреб рыжий пушок над верхней губой, вытряхивая забившийся песок, бодро подхватил Масдая, взвалил на плечо, и сделал шаг вперед.

– Погодите! – Иван остановил спутников, двинувшихся было за ним. – Мне кажется, что Эссельте, Яфье, Кириану и Селиму лучше остаться здесь и подождать нашего возвращения.

– Если вы вернетесь вообще, – оптимистично дополнил менестрель недостающую, по его мнению, часть предложения.

– Кириан!!! – вытаращила возмущенно очи принцесса.

– А что… А-а-а, ты про это… Ой, извините. Я имел в виду, что может, сразу, как только вы войдете, этот городишко возьмет и умотает куда-нибудь на другой край пустыни, или Белого Света, или иного мира, и что мы вчетвером будем здесь делать?

– По-моему, если оставаться – то всем, – категорично заявил старый стражник. – А входить – так тоже всем.

– Я здесь не останусь, Кириан-ага прав! – нервно расширились глаза Яфьи.

– Мы идем с вами, – безапелляционно постановила Эссельте. – Олаф, прибавь шагу. Нам некогда.

– А чего я-то… я всегда готов… – флегматично повел крутыми плечами рыжий воин, подмигнул скромно потупившейся Яфье, взял наизготовку разжалованный из алебард топор, и решительно двинулся вперед.

– Погоди, а чего мы пешком-то? – спохватилась Серафима. – В такие ворота пешком не заходят. А поскольку ни коней, ни верблюдов у нас нет…

Поправка к протоколу была принята единогласно, и уже через минуту Масдай со всем экипажем на борту неспешно, словно на параде, вплывал в терпеливо поджидающие их прибытия врата.

Улицы волшебного города и впрямь были странными, словно проектировал их кто-то, и об улицах, и о городах знающий лишь по рассказам от рождения слепых бедуинов-кочевников.

Широкие, поуже и совсем узенькие ленты дорог, лишенных тротуаров, нарезали беспорядочные кучки серебряных домов без окон и дверей на неравные порционные части самых невообразимых форм и размеров, то смыкаясь в нескольких метрах от того места, где разбежались, то внезапно останавливаясь тупиком, то теряясь в лабиринте из других улочек. Сияющие мостовые, мощеные золотыми слитками, выглядели новенькими, будто только что покинувшими монетный двор. Усыпанные бриллиантами как каплями родниковой воды фонтаны, расположенные в самых неожиданных местах – поперек узкой улицы, в подворотне, в крошечном слепом дворике – извергали из своих мраморных чрев даже не воду – потоки жидкого света, бесшумно и беззаботно падающего на золотую брусчатку, на дно и края чаш, или просто растворяющегося еще в воздухе, не долетая до земли. Деревьев, цветов и травы вокруг не было видно ни единой живой зеленой точечки.

Казалось, город больше всего напоминал полуфабрикат, конструктор, блестящую дорогую игрушку из разряда «доделай сам», грустно пылящуюся на полке элитной лавки в ожидании, пока богатенький родитель купит безделицу стоимостью в настоящий дом своему избалованному чаду. Но шли дни, недели и года, проходили мимо и детишки, и их родители, а роскошная игрушка как была никому не нужной, так и оставалась, постепенно переместившись из центра в самый дальний угол кричаще-шикарной витрины…

Яфья передернула плечами и непроизвольно прижалась к Эссельте.

– Не по себе как-то? – понимающе глянул на нее Селим.

– Угу… – жалко кивнула она.