Волшебный корабль

Альтия невольно подумала о Кендри – самом норовистом из известных ей живых кораблей. Кендри не терпел в своих трюмах никакой живности. И ненавидел лед. На юг, в сторону Джамелии, он направлялся с душевным удовольствием. Но моряки говорили, что в плавании куда-нибудь в Шесть Герцогств или, не приведи Са, еще дальше на север Кендри превращался в корыто, налитое свинцом. Зато предложи ему благоуханный груз, проложи курс в южные моря – и он весело летел, обгоняя ветер. И в общем-то, упрямый норов живого корабля оказывался еще далеко не самым страшным, что может случиться.

В отличие от безумия.

Альтия отправила в рот с тарелки последний ломтик восхитительной рыбы. День был по-прежнему жарким, но внутри разливался отвратительный холод. «Нет, – сказала она себе. – Проказница ни в коем случае не должна уподобиться Совершенному! Она просто не сможет!» В самом деле, не в пример Совершенному Проказница ожила самым что ни есть подобающим образом. Она была желанной, ее приветствовали, в ее честь устроили должную церемонию. Не говоря уже о том, что в нее были вложены три полные жизни, посвященные плаваниям… Все знали, что именно сгубило Совершенного. Жадность владельцев, вот что. Именно она породила безумный корабль. А семью привела к разорению и ничтожеству.

Корабль под названием «Совершенный» успел впитать в себя всего одну жизнь, когда командование принял Уто Ладлак. Все говорили, что отец Уто, Пелвик, был славным торговцем и отменным морским капитаном. Что касается самого Уто… «продувной хитрован» – вот самое ласковое, что про него можно было сказать. А уж как охоч был до рисковой игры! Он вечно нагружал «Совершенного» сверх всякого предела, так ему не терпелось, чтобы корабль уже при нем наконец окупился и начал приносить чистый доход. Редкий моряк повторно нанимался к Уто Ладлаку: этот человек спускал по семь шкур со всякого, кто волей недоброй судьбы оказывался у него под началом. И не только с наемных матросов, но и с собственного сына Керра, корабельного юнги. По слухам, еще до пробуждения с «Совершенным» было не так-то легко совладать. Что ни плавание – слишком много ставилось парусов для скорости, слишком много бралось груза, слишком мало свободного места оставлялось на палубе.

Жадность Уто поистине не знала пределов, и однажды наступил неизбежный конец. В один зимний день, в самый разгар сезона штормов, начали поговаривать, что «Совершенный» что-то подозрительно долго не возвращается в порт. Сетри Ладлак прямо-таки поселилась на причалах. Несчастная женщина жадно расспрашивала моряков с каждого корабля, швартовавшегося в Удачном. Но нет, никто не встречал «Совершенного», никто ничего не слышал о ее муже и сыне…

«Совершенный» вернулся через шесть месяцев. Его обнаружили в самом устье гавани; он плавал вверх килем. Его сперва даже и не признали. Лишь серебристое диводрево не оставляло сомнений – это был один из живых кораблей. Отчаянные добровольцы на рыбачьих лодочках отбуксировали его к берегу, поставили на якорь. Ближайший отлив положил корабль на грунт, и тогда-то люди узнали жуткую правду. На береговой отмели лежал «Совершенный». Лишенный мачт – их растерзала ярость какого-то невероятного шторма. Но самое страшное обнаружилось на палубе. Там все еще сохранялись остатки его последнего груза, принайтовленные так, что свирепые волны ничего не смогли унести. А в ячеях прочной сети, покрывавшей добро, отыскались поеденные рыбами бренные останки Уто Ладлака. И его сына Керра. «Совершенный» доставил-таки их в родной порт.

Но хуже всего, наверное, было то, что несчастный корабль… пробудился. Смерти Уто и Керра завершили счет трех поколений, чьи жизни должны были окончиться на его палубе. И когда схлынувшая вода обнажила носовое изваяние, свирепое лицо могучего бородатого воина сморщилось в детском плаче, и раздался тонкий мальчишеский крик: «Мама! Мама, я вернулся домой!»