Волшебный корабль

– Вот именно, – ответила Кефрия, прежде чем Роника успела вмешаться. – Кто же осудит маленького мальчика, который увидел что-то блестящее и красивое и потянулся к нему! – И, улыбнувшись Сервину, добавила: – А вот и Рэйч закуски несет. Садитесь, пожалуйста, и будьте как дома.

Рэйч подала кофе, крошечные пирожные, сливки и пряности. Накрыла маленький стол и покинула комнату. Кефрия принялась потчевать юных гостей. Некоторое время говорили в основном о том, с чем лучше пить кофе – с пряностями или со сливками. Когда все взяли по чашке, Кефрия наконец села и с улыбкой обвела взглядом гостей. Дейла явно очень нервничала: сидела на самом кончике стула и все поглядывала на дверь. «Наверное, – решила про себя Роника, – ждет, что вот сейчас появится Малта и уведет ее из взрослой компании». Оставалось только надеяться, что именно это было причиной ее волнения.

Кефрия же устремилась в атаку.

– Итак, Сервин, что же тебя сегодня к нам привело?

Он смело посмотрел ей в глаза, но ответил спокойно и тихо:

– Меня… нас с сестрой пригласила Малта. Как-то под вечер я водил Дейлу на рынок за покупками, и там мы случайно встретили Малту. Мы все вместе перекусили. И Малта пригласила нас зайти к вам домой.

– Вот как. – Судя по тону, Кефрия не собиралась подвергнуть рассказанное им сомнению. Роника только надеялась, что ее собственная тревога не была столь же заметна. А Кефрия продолжала: – Моя легкомысленная дочурка забыла предупредить нас, что вы намерены заглянуть. Что ж, таковы все девочки, а Малта, я полагаю, даже легкомысленней многих. Головка у нее так забита всякими глупостями, что уже места не остается ни для вежливости, ни для здравого смысла.

Роника слушала дочь едва ли вполуха. Она уже задавалась вопросом, как это Малта ухитрилась в одиночку выбраться на рынок. И вправду ли встреча с молодым Треллом была такой уж случайной, какой сам Сервин старался представить ее. Она внимательно посмотрела на Дейлу. Не может ли быть, что девочки сговорились и сообща подстроили эту «случайность»?

Как нарочно, именно тут в комнате появилась Малта. Сперва в ее взгляде отразился форменный ужас: как, мол, вышло, что Сервин с Дейлой распивают кофе с ее бабкой и матерью да еще мило беседуют? Но потом на ее лице возникло выражение хитрой расчетливости – по мнению Роники, исключительно неприятное. «Да когда ж эта девчонка успела стать такой наглой и своевольной?» Было совершенно ясно, что она намеревалась пообщаться с Дейлой и Сервином, так сказать, без посторонних. И по всей видимости, никак не ждала их именно сегодня. И хотя ее волосы были только что причесаны, а на губах угадывалась даже толика помады, одета она была все же так, как положено одеваться девочке ее лет. В простое платье из шерстяной ткани, украшенное вышивкой по вороту и подолу. Но надо было еще видеть, как именно она это платье носила: туго-натуго перетянув кушаком, чтобы по возможности подчеркнуть и талию, и грудь, начинавшую округляться. Я, мол, вам не ребенок! Я – женщина, которую насильно рядят в детские платья!

И Сервин Трелл сразу вскочил на ноги, как если бы в комнату вошла взрослая девушка, а не девочка-подросток.

Значит, все было именно так, как опасалась Роника, и даже значительно хуже.

– Малта, – кивнула дочери Кефрия. И улыбнулась. – Тут Дейла пришла тебя навестить. Но может, ты для начала с нами кофе и пирожных отведаешь?

Дейла и Малта переглянулись. Дейла сглотнула, облизала губы…

– А потом, может, ты нам покажешь вьюнок, который, ты говорила, собирался цвести? – сказала она. Прокашлялась и обратилась к Кефрии несколько громче, нежели следовало: – Тогда на рынке Малта нам рассказывала про ваши теплицы. И мой брат очень заинтересовался цветами.

Кефрия растянула губы в улыбке.

– В самом деле? Как мило. Значит, сходим посмотрим. По правде говоря, Малта так редко заглядывает в цветочные парники – я воистину удивляюсь, что она еще помнит про наш вьюнок. Пожалуй, я даже сама его Сервину покажу! В конце концов, – и она обратила лучезарный взгляд на юного Трелла, – Сервина, как я понимаю, даже с золотой рыбкой нельзя оставить наедине.

Ронике стало почти жалко юношу: бедняга кое-как вымучил ответную улыбку, изо всех сил делая вид, будто не понимает истинного смысла ее слов.

– Спасибо, Кефрия, – сказал он. – Ты очень любезна.