Волшебный корабль

– Жизнь за жизнь, – медленно выговорил Уинтроу. Говоря так, он вполне сознавал, что предлагаемое им вполне может оказаться за пределами его возможностей. – Я обучался целительству, – продолжал Уинтроу, – ибо некогда, согласно обету, я был отдан в святое служение Са. – И он посмотрел вниз, на больную ногу пирата. – Тебе нужны мои умения и мое знание. Ты сам это знаешь. И я сохраню твою жизнь, если ты позволишь жить моему отцу.

– Судя по всему, – презрительно отозвался пират, – ты намерен откромсать от моей ноги еще кусок?

Уинтроу поднял глаза и прямо выдержал его взгляд.

– Ты сам уже понял, что это должно быть сделано. И теперь попросту дожидаешься, пока мука, причиняемая разложением, достигнет предела, чтобы боль от отнятия ноги показалась тебе облегчением. – И вновь покосился на бесформенный обрубок. – Ты промедлил уже слишком долго… почти. Но тем не менее я готов заключить с тобой сделку – и все исполнить. Твоя жизнь – за жизнь моего отца!

Кеннит пошатнулся, и Уинтроу поймал себя на том, что помогает ему удержать равновесие. Кругом них неподвижно стояли люди, замершие в напряженном ожидании. «Расписные» прижали Кайла Хэвена к самым поручням так, чтобы он мог во всех подробностях рассмотреть змея, нетерпеливо крутившегося под бортом.

– Скверная сделка, – заметил Кеннит слабеющим голосом. – Ты должен поднять ставки. Жизнь твоего отца – и твоя. – И он болезненно усмехнулся: – Чтобы, если я перехитрю тебя и все же помру, никто из вас в выигрыше не остался.

– Странные у тебя понятия о том, что значит перехитрить, – сказал Уинтроу.

– А ты, – вдруг сказала Проказница, обращаясь к Кенниту, – можешь в таком случае включить в свою ставку всю вашу команду. Потому что, если ты у меня отнимешь Уинтроу, я всех вас в морской воде упокою! – И добавила, помолчав: – И больше я ничего вам не предложу!

– Высокие ставки… – заметил Уинтроу негромко. – Как бы то ни было, я приму их, если примешь ты.

– Я вынужден держаться за тебя, а значит, рукопожатие отменяется, – заметил пират. Его тон оставался по-прежнему спокойным и даже светским, но Уинтроу отлично видел: силы капитана быстро шли на убыль. Вот он чуть улыбнулся. – Надеюсь, ты не собираешься от меня требовать, чтобы я вернул тебе твой корабль, если поправлюсь?

Настал черед Уинтроу медленно покачать головой. И улыбнуться такой же едва заметной улыбкой.

– Ты все равно не властен забрать ее у меня. Как и я не властен отдать ее кому бы то ни было, тебе в том числе. Я думаю, ты сам это поймешь. Со временем. Пока же для заключения сделки мне требуется твое слово. А также слово твоего старпома и женщины, – добавил он, подумав. И сказал еще, пристально глядя именно на женщину: – Если же рабы, присутствующие на борту, причинят моему отцу какое-либо зло, договор будет сразу расторгнут.

– На борту этого корабля нет рабов! – торжественно заявил Са’Адар.

Уинтроу пропустил его слова мимо ушей. И ждал, пока женщина не ответила ему медленным кивком.

– Если ты заручился словом моего капитана, то, стало быть, вот тебе и мое, – буркнул Соркор.

– Ну и отлично, – объявил Уинтроу. Повернул голову и обратился прямо к Са’Адару: – Все с дороги! Надо проводить пиратского капитана в бывшую каюту моего отца и уложить там в постель. А мой отец пусть пойдет в каюту Гентри и там отдохнет. Его ребрами я займусь позже.

Глаза Са’Адара сузились. Что творилось в эти мгновения у него в голове, Уинтроу не взялся бы сказать. Ясно было только одно: этот человек ни с чьим словом считаться не пожелает. Даже с тем, которое сам даст. Надо будет держать ухо востро…

Рабы подались в стороны, освобождая проход на корму. Одни сдвинулись неохотно, другие бесстрастно. Кое-кто смотрел на Уинтроу и, похоже, припоминал мальчугана с ведерком воды и влажной, прохладной тряпицей. Уинтроу проводил глазами отца, которого повели в каюту покойного Гентри. Кайл Хэвен не оглянулся на сына и ни слова ему не сказал.

Уинтроу решил для пробы испытать, сколь далеко простирается его власть. Он посмотрел на «расписных», стоявших подле Са’Адара.

– У нас на палубах беспорядок, – заметил он негромко. – Надо убрать канаты и парусину и все хорошенько отмыть. А потом заняться нижними палубами и трюмом. Свободным людям не пристало валяться в грязи!

«Расписные» косились то на Са’Адара, то на него… Вмешался Соркор:

– Не худо бы вам послушать мальчишку, он дело говорит. А если не его, так меня! Главное – это должно быть сделано, причем как можно быстрей. Ну-ка живо все за работу!

И отвернулся от них к собственной команде. «Расписные» один за другим отошли от Са’Адара, занявшись уборкой. Жрец остался стоять, где стоял.