куда взглянет – трава вянет.
Согнута в дугу,
летом на лугу,
зимой на крюку.
Щука-вертуха
хвостом вернула:
все леса пали,
горами стали.
Зубасты, а не кусаются.
Стоит горница-безугольница.
Лес
Весной веселит,
летом холодит,
осенью питает,
зимой согревает.
Зимой и летом
одним цветом.
Все паны
поскидали кафтаны,
один пан
не снял кафтан.
Летел пан,
на воду пал.
Сам не тонет
и воды не мутит.
Летит тень,
сел тень на пень,
стал тень плакать:
«Где моя дубровушка,
где моя головушка,
где моё весёлое времечко!»
Рос, рос, вырос,
из одёжки вылез,
загородился —
людям пригодился.
В маленьком горшочке
кашка сладка.
Стоит Егорка
в красной ермолке;
кто ни пройдёт,
всяк поклон отдаёт.
Мальчик с пальчик,
бел балахончик,
шапочка красненька.
На бору, на яру
стоит мужичок,
красный колпачок.
Маленький,
удаленький
сквозь землю прошёл,
красну шапочку нашёл.
Стоят казаки,
на них белы колпаки.
Живёт без тела,
говорит без языка,
никто его не видит,
а всяк слышит.
В лес идёт —
домой глядит;
домой идёт —
в лес глядит.
Звери и птицы
Зубовато, серовато,
по полю рыщет,
телят, овец ищет.
За горами,
за лесами
жеребята ржут,
домой не бегут.
Страх тепло волочёт.
Пришла из лесу птичница
в рыжей шубке —
кур посчитать.
Длинное хвостище,
рыжее волосище,
сама хитрище.
Маленький, беленький
по лесочку прыг-прыг,
по снежочку тык-тык.
Зимой белый,
летом серый.
Не портной,
а всю жизнь с иголками ходит.
Живёт в лесу,
ухает, как разбойник;
люди его боятся,
а он людей боится.
Днём спит,
ночью летает
и прохожих пугает.
Бела как снег,
черна как жук,
вертится как бес,
и повёртка в лес.
Летом за пахарем ходит,
а под зиму с криком уходит.
Маленький мальчишка
в сером армячишке
по дворам шныряет,
крохи собирает,
в полях ночует,
коноплю ворует.
В болоте плачет,
а из болота нейдёт.
Молод конь за морем бывал;
спереди шильце,
сзади вильце,
на груди белое полотенце.
Без рук, без топорёнка
построена избёнка.
Насекомые, полевые и лесные обитатели
Ни зверь,
ни птица,
а нос как спица,
летит – кричит,
сядет – молчит.
Кто его убьёт,
свою кровь прольёт.
Чёрен, да не ворон,
рогат, да не бык,
шесть ног без копыт;
летит – воет,
падёт – землю роет.
Летел,
гудел,
дюк!
В лесу у пня
суетня, беготня:
народ рабочий
весь день хлопочет,
себе город строит.
Из куста шипуля,
за ногу тяпуля.
Под берегом сидит Тарас,
кричать горазд.
Мала, а проворна.
Где бывает,
там повелевает:
в шатёр взойдёт —
богатыря перевернёт.
Не по рыбам,
а сети расставляет.
Висит сито,
не руками свито.
Кто над нами
вверх ногами?
Пасека
В тёмной темнице
красны девицы
без нитки, без спицы
вяжут вязеницы.
Пришёл в городок
разбойник с ножом, с огнём;
жильцов не режет,
избы не жжёт,
а добро берёт.
В потёмках родится,
с огнём умирает.
Изба
Залезла Варвара
выше амбара,
не ест, не пьёт,
всё на небо глядит.
Мать толста,
дочь красна,
сын-сокол
под небеса ушёл.
Пришёл вор
во двор,
хозяина в окно унёс.
На улице столбом,
в избе скатертью.
Сто гостей,
сто постелей.
У каждого гостя
своя постель.
На улице рогато,
а в избе гладко.
В лавке пятак,
не вынешь никак.
Что в избе за медвежий глаз?
Поля стеклянные,
межи деревянные.
Зяб, перезяб
в тонких берёзах.
Два стоят,
два лежат,
пятый ходит,
шестой водит,
седьмой песенки поёт.
По сеням ходит,
а в избу нейдёт.
Чёрненькая собачка
свернувшись лежит.
Не лает,
не кусает,
а в дом не пускает.
Узловат Кузьма,
развязать нельзя.
Четыре братца
под одним шатром стоят.
С ногами – без рук,
с боками – без рёбер,
с сиденьем – без живота,
со спиной – без головы.
Два брюшка,
четыре ушка.
Светленько,
чистенько,
посмотреть любенько.
Нет ног, а хожу,
нет рта, а скажу,
когда спать,
когда встать.
Морщинистый Тит
всю деревню веселит.
В Москве говорят,
а у нас слышно.
Протянули струну
на всю страну.
Далеко-далечко
плывёт моё словечко.
Сама нагая,
а рубашка в запазухе.
Висит груша,
нельзя скушать.
Еда и питьё
И комковато,
и ноздревато,
и мягко,
и ломко,
а всех милей.
Одну меня не едят,
а без меня редко едят.
В воде родится,
а воды боится.
Сидит на ложке,
свесив ножки.
В одной бочке
два пива,
никак не сболтаешь.
Бел как снег,
в чести у всех,
в рот попал —
там и пропал.
Деревяшка везёт,
сечка сечёт,
сам Мартын поворачивает.
Утварь и посуда
Чёрный конь
скачет в огонь.
Не бык, а бодает,
не ест, а еду хватает;
что схватит, отдаёт,
сам в угол идёт.
Рыба в море,
хвост на заборе.
– Черныш-загарыш!
Куда поехал?
– Молчи, кручено-верчено,
там же будешь.
Стоит гора,
в горе нора,
в норе жук,
в жуке синее море.
Был я копан,
был я топтан,
был я на пожаре,
был я на кружале,
Молод был —
сто голов кормил;
сделался стар —
пеленаться стал.
Выбросили за окно —
и собакам не надобен.
Через сине море
журавлино горло.
Ни свет ни заря
пошёл согнувшись со двора.
Две галки
сидят на одной палке.
Три братца
пошли купаться;
два купаются,
третий на берегу валяется,
Искупались, вышли,
на третьем повисли.
Сами не едим,
а людей кормим.
Новая посудина,
а вся в дырах.
В небо дыра,
в землю дыра,
а в середине
огонь да вода.
Скручен, связан,
по комнате пляшет.
В лесу родился,
а дома хозяйничает.
Бежит, торопится,
под лавочку хоронится.
Мах, мах!
Под порог ляг.
Огородник Федос,