В отличие от прежних алхимиков, которых, если верить дорогой Катрин, при дворе развелось больше, чем охотничьих собак, Франческо не поспешил заявить, что ему подвластны все стихии. Он не потребовал лабораторию, в которой мог бы доказать свою состоятельность, не поделился заготовленным чудом из тех, что годны были лишь для людей несведущих. Нет, он просто появился и некоторое время держался в тени.
А после свел знакомство с Якобом.
Якоб же и представил Франческо хозяину.
Худой, изможденный человек в грязной сутане. И взгляд безумца, дикий, мечущийся. Невнятная речь. Дергающиеся пальцы, которые то мяли клок ткани, то теребили веревочный пояс… Нет, монах Жилю не понравился.
– Послушайте, хозяин, – меж тем шептал Якоб, который глядел на минорита едва ли не с нежностью. – Вот человек. И он вправду знает, о чем говорит.
Монах бормотал, мешая латынь и греческий.
– Вы думаете, что из себя он худой, что пес плешивый. – Якоб покачал головой, и Жилю стало совестно, поскольку именно так он и думал, пусть и не теми словами. – Но вы сами говорили, что главное суть… а он многое умеет.
Якоб перешел на шепот:
– Я сам видел, как по воле его мертвяк встал из могилы, а потом вещал всякое разное… и улегся… и еще у него демон есть. Монашек с виду-то блажной, а с демоном совладал, запер его Соломоновой печатью.
– Невозможно!
– Тише, хозяин. Он обидчивый зело. Его вон тоже гнали, гнали… никто не верил и верить не желал… а он про вас прослышал, что будто бы вы не чураетесь всякого знания… и решил глянуть. А у вас тут полный двор шарлатанов.
Алхимиков Якоб недолюбливал. Следовало сказать, что сия нелюбовь проистекала единственно из презрения, которое ученые люди испытывали к хозяйскому уродцу. Иные пытались презрение скрыть, но выходило лишь хуже. Якоб обладал воистину собачьим нюхом на людей, и это его качество Жиль успел оценить по достоинству.
– Испытайте его, хозяин, – Якоб взял Жиля за рукав. – Велите… велите, чтоб демон его вам показался!
И мысль сия, явно внушенная, показалась Жилю разумной.
Если демон и вправду существует, то…
Монашек, выслушав просьбу – а Жиль счел необходимым беседовать с этим непонятным человеком ласково, всячески демонстрируя свое к нему расположение, – кивнул.
– Завтра, – сказал он спустя минуту. – Завтра, господин… звезды благосклонны к господину… я составлю ему гороскоп…