Волшебный рог мальчика. Старинные немецкие песни, собранные Ахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано

Большую радость предвкушаю в этом мае,
Прилива храбрости и свежих сил я чаю,
Пусть не поймут меня окрестные крестьяне.

Служил я милой часто и немало,

И песнь моя не раз ей слух ласкала,
Цветов я желтых много рвал ей на поляне.

Она в наряд их свой вплетала ловко,

Надежду мне дарила та обновка —
В цветах моих она пускалась в пляс.

К любимой шел я не с пустым желудком,

А вот крестьяне тронулись рассудком —
Меня прогнали с ее милых глаз.

Гостиная была полна народу,

Среди крестьян мне не было проходу,
И пыл едва совсем мой не угас.

Не мог с такой я справиться бедою,

Вокруг скамьи стояли чередою,
Но отыскал я нужные мне двери.

Я вскоре позабыл про незадачу,

Бежал и прыгал – часто наудачу,
Чтоб не смогли догнать меня тетери.

Отправился без промедленья в Вену,

К портному, и под стать стал манекену,
Скупал я рясы, хорошо платил.

Локтей на сто, потом еще на десять,

Чтоб на мужланов всех сукна навесить,
Унять их чересчур ретивый пыл.

Две дюжины там было мужиков,

Им я купил две дюжины обнов,
На всю эту компанию честную.

Один наряд длинней, другой – короче,

Чтоб не полнить и не стройнить их очень,
Да воротник пошире, не вплотную.

А двадцать пятую я рясу сам надену,

Аббатом стану их, покинув Вену,
Поедем колесить мы по стране.

Вот только ножницы еще я раздобуду,

Чтобы состричь волос крестьянских груду,
Чтоб присмирели у меня вполне.

Тонзура мне понадобится точно,

И нимб над ней чтобы держался прочно —
Я с ними буду истовый монах.

Еще не всё, еще для приключенья

Вино мне нужно – для умов пьяненья,
Чтоб чудеса творить не впопыхах.

Итак, готово вроде все для дела,

Я на повозке выезжаю смело
К сынам крестьянским на зеленый луг.

Зеленый луг под сенью лип прекрасных,

Где бродит множество крестьян опасных,
Которым ждать подолгу недосуг.

Один спросил: «Когда же Найтхард будет?»

Другой сказал: «О встрече коль забудет,
Его мы пришибем без лишних слов».

Тут Найтхард им тонзуру предъявляет,

И третий сразу грубо заявляет:
«Монахи в нашем крае не нужны».

Но Найтхард к ним выходит без боязни,

С лукавством легким деланной приязни.
К нему тут Энгельмайер подступил.

Промолвил Найтхард: «Дети, пить хотите?

Скорей к вину священному спешите».
И всех снотворным сильным напоил.

Напились они чудного напитка

И захмелели от вина избытка,
Все полегли, лишившись всяких сил.

Кинжалы и мечи он снял с них сразу,

И палки, что порой стремятся к глазу,
Потом мешков и кушаков лишил.

Две дюжины крестьян вдруг облысели,

Обрили их и догола раздели,
Потом в две дюжины одели ряс.

Три дня они в беспамятстве лежали,

Лишь на четвертый пробуждаться стали —
Донесся одного мужлана глас.

Он почесался и проснулся в страхе:

«Никак постригся я теперь в монахи!
На службу мне пора уже спешить».

Другой изрек: «Начнем же литургию,

Запой, братишка, вытянувши выю,
Привык же ты, впрягаясь в плуг, ходить».

Тут Найтхард вышел к страждущим крестьнам:

«С чего лежите вы в порядке странном
На хладном лоне матушки-земли?»

«О, господин, так повелел Создатель,

Теперь любой из нас здесь настоятель,
Хотя наук мы и не превзошли».