Волшебный шкаф (СИ)

— Он побежал в ту сторону! — вскричала она с порога. — Взгляни. А ведь с того места начинается шторм. Туда гроза била. Мне страшно было туда ходить одной.

— Аделька, — Джек подошел к двери. — Той частью острова владеет Стоун. Черт! Это не хорошо. Так. У меня есть защитные амулеты. Вот, держите. Нужно немедленно разыскать Женьку и Искорку. Куда именно он побежал?

— Я не знаю! — воскликнула Аделька. — Этот гаденыш прихватил тогда у тебя эти ботинки, летающие. И почему я его не остановила?

— Ладно, — сказал Джек. — Разделимся. Скорее.

Нужно было торопиться. Джек сообщил еще об этом Дикарке. Ей тоже не понравился надвигающийся шторм. И они отправились на поиски. Это было все равно, что искать иголку в стоге сена, потому что найти тех, кто улетел, не оставив следа, трудновато. Джек с Лавли пошли в одну сторону. Аделька помчалась в другую. А Дикарка так вообще помчалась своими неведомыми тропами. Лавли очень волновалась и за брата, и за звезду. Джек пытался ее отвлечь своей болтовней.

— Ты, правда, не видела сны два года? — спросил вдруг он.

— В этом нет ничего не обычного, — сказала Лавли. — Многие не видят сны.

— Наверное, — задумчиво произнес он. — Мне интересно, что ты ощущаешь, когда рядом с тобой Искорка. Просто у меня никогда не было своей звезды. И я не знаю, как это.

— Я тоже не знаю, — задумчиво произнесла она. — Я почти не замечала ее присутствия. Черт, это, наверное, ужасно с моей стороны. Но это правда. Я не чувствую, чтобы со мной был кто-то другой. Я чувствую только… себя. И спокойствие какое-то. То есть не совсем спокойствие. Но, когда ее не было, у меня было всегда такое чувство пустоты, которое меня пугало. А с ней нет этого страха.

— Ясно, — произнес он. — Ты думаешь, Искорка когда-нибудь была человеком?

— Человеком? — удивленно спросила. — Она ведь звезда. Разве звезды когда-либо были людьми?

— Не все, — ответил он. — Некоторые звездами рождаются, другие становятся. Звезды это ведь, по сути, кто-то вроде духов. Много было ведь легенд про то, как великие становились звездами, покровителями людей. Ты не знала?

— Нет, — задумчиво произнесла она. — Знаешь, я тебе завидую.

— Мне? — спросил Джек удивленным тоном, потом рассмеялся. — Почему же?

— Твоя жизнь мне кажется такой идеальной, в отличие от моей, — ответила она. Джек протянул: «Идеальной». — Я совсем потерялась. Не могу больше радоваться жизни, я для всех только обуза. Для родителей. Они пытаются мне помочь, но это бесполезно. А я бы, может, и хотела, чтобы все было как прежне, хотела бы их не беспокоить, но не могу этого сделать. Пыталась вернуть Аврору — не смогла, провалилась. Друзей у меня почти не осталось, а, если и остались, то я не могу им ничего предложить. Как ты быстро сдружился с Аделькой и Женькой, да и с Хансом тоже. А я чувствую себя такой одинокой. А Женька, Женька меня ненавидит. Я это вижу. Но я просто не понимаю, почему. Почему он меня терпеть не может? Что я ему сделала?

— Ну, — проговорил Джек, он хотел что-то добавить, но Лавли его прервала.

— Прости, прости. Я тебе надоедаю своей болтовней. Я такая глупая. Мы с тобой пару раз всего встретились, а я уже тебе чуть не всю свою биографию рассказала.

— Да, ничего. Я не против получше узнать тебя, — сказал Джек. — Тем более я привык. Все идут ко мне со своими проблемами. Может, мне стоило пойти психологом?

— Да, — усмехнулась Лавли. — Это потому, что ты нравишься людям. Они к тебе тянутся. Ты красив, молод…

— А тебе что, двести лет? — воскликнул Джек. — Тем более, на этом острове я даже постареть не могу.

— Почему?

— Время по-другому идет. И он заколдован. Это остров Богов. Здесь не стареют. Здесь человеку столько лет, насколько он себя ощущает внутренне. Ну, а те, кто внутренне чувствует себя, как старик, обычно не прибывают на этот остров.

— А сколько же тебе лет? Ты выглядишь лет на двадцать.

— Понятия не имею, — отозвался Джек. — Наверное, очень много. Я даже никогда свои дни рождения не праздную. Здесь тем более не понятно, какое время. Круглый год лето, никто не умирает, не стареет. И время летит как-то так, что не замечаешь, сколько уже прошло. Я даже не помню, как давно вы приехали. Мне кажется, что уж очень давно. Но это было только вчера. Так что… — он замолчал.

— Вот видишь. У тебя есть вечная жизнь, вечная молодость, ты много путешествуешь, помогаешь людям. Супергерой! — воскликнула Лавли, а Джек лишь усмехнулся — не стал переубеждать ее в обратном. — Я уверена: за свою почти вечную жизнь у тебя было столько девушек... И ты обладаешь колдовством. Еще неизвестно, прячешь ли ты где-нибудь здесь деньги, сокровища. Каждому, с кем ты сходишься, ты становишься другом. Вова рассказывал, что жизнь за тебя готов отдать, как, наверное, и Рич, и Дикарка. Настоящая дружба. У тебя есть все для счастья.

— Неужели?

— Да, а что же еще? — проговорила Лавелина. — Разве у тебя чего-то нет такого важного для счастья? Назови мне это.

— Семья, — Лавли не ожидало услышать это от Джека. Она и не знала, что сказать.

— Почему? — лишь произнесла она.