Волшебный стрелок

Он лег в свою универсальную капсулу, активировал на браскоме список скинутых туда баз, и вывел его на экран ИИ-помощника, который назвал Аней. Фрактальная алгебра и геометрия шла в первых строчках по алфавиту* в разделе «математика», затем шли названия других разделов, большинство из названий которых ему совершенно ни о чем не говорили. Андрей прикинул объем. По запланированному времени в сорок восемь часов под его скоростью разгона это было мало. Тогда он написал скрипт, по которому после разучивания одной базы, бралась следующая. Он хотел проверить оборудование на использование всех ресурсов. В работу также подключилась аппаратура ментовиртуализации, которая должна была выполнять одновременно с капсулой ту же работу в параллельном потоке уже с помощью своих средств. Он надеялся на выходе получить двукратный прирост производительности. Можно сказать, что идея Ланы о комбинации пригодилась не только в отношении корабля.

Первые несколько минут он ощутил только привычную уже работу капсулы в режиме обучения. Шел последовательный разбор материала, проверка его усвоения и постепенное усложнение. От легких задач к сложным. Своеобразный цикл записи-контроля записи-дальнейшего обучения. В этом режиме человек полностью сосредотачивался на обучении. Все его восприятие от органов чувств было переключено только на разучиваемый материл, он не отвлекался на что-либо другое, не ощущал физической и психической усталости благодаря расслабляющим физиопроцедурам капсулы и действия лекарственных средств. Такой режим под постоянным контролем аппаратуры человек мог выдержать без особых проблем в течении нескольких недель. Но потом нужно было дать время для физической активности, человеку было желательно несколько ночей нормально поспать и восстановиться. Специалисты называли это «полениться», за это время работа в мозгу человека продолжалась, и приобретенные знания проходили проверку на прочность. Часть, конечно, терялась, но снова восстанавливалась при следующем сеансе обучения, который начинался именно с проверки усвоения прошлого материала.

Когда началось расслоение потока сознания, он как-то не осознал этот момент. Полностью сконцентрировавшись на разборе терминологии предстоящей главы, он вдруг ощутил себя одновременно еще в одном пространстве. Объектом его изучения был тор, идеально ровный и круглый бублик с дырочкой по середине. Он начал как бы скользить по его прохладной поверхности и ощущать ее приятную бархатистость, потом Андрей понял, что цвет у тора золотой, и удивился, что не замечал и даже не догадывался об этом раньше. Действительно, ведь это так естественно для тора иметь именно золотой цвет! Не красный, не голубой, а именно золотой… Уровень абстракции возрастал, геометрическая фигура обрела не только приятный, с кислинкой, вкус, но и получила только свой индивидуальный запах. Он был достаточно резок и бил в нос, что вызывало контраст с, казалось бы, благородным золотым цветом… Его тактильные ощущения растеклись по поверхности фигуры, он словно покрыл ее некой пленкой, и тогда, кроме всего прочего, пришла вибрация.

Бублик задрожал, покрылся рябью, и стал менять свои очертания, то удлиняясь в овал, то превратившись в трубу, согнутую в правильный треугольник, квадрат… В одной из трансформаций тор превратился в чашку для кофе, совсем похожую на ту, из которой он пил каждое утро. Андрей ясно осознал, что несмотря на все эти преобразования поверхности, фигура так и осталась тором, это всего лишь новые маски одного и того же актера, а вот если бы дырочек было две…

Параллельно его сознание обитало еще в десятке закрытых, как песочница, реальностях, согласно работе программы обучения он начинал с азов, разных разделах математики. Ему удалось исследовать графики, посмотреть на пляшущие танцы звонких кривых, которые пели, возрастая до точек максимума, и орали, как безумные, проваливаясь в бездну минимума. А что творилось, когда они проносились через оси координат! Он ощущал такой громкий хлопок, словно самолет переходил звуковой барьер. Пока одна часть его сознания резалась об острые углы прямолинейной функции, и скользила по лабиринту воронки логарифмической, другие все множащиеся потоки наполняли его сознание все новыми и новыми образами. Он расчесывал и старался уложить прическу в какую-то одну сторону на волосатом шаре, протаскивал диван через узкий угловой коридор, любовался гармонией формул.