Волшебный цветок

— Сожалею, что не смог вам помочь.

Диллон задержался в дверях. Оглянувшись, смерил Форсайта взглядом, полным презрения.

— Да уж, уверен, что сожалеете.

Столь явное проявление неприязни со стороны молодого человека озадачило полковника. Он спросил:

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Я не представлялся.

— Почему? — Полковник уже начинал выходить из себя. — Вы стыдитесь своего имени?

— Нет, я им горжусь. Просто считаю, что это не ваше собачье дело.

— В таком случае вон из моего дома! И не возвращайтесь!

— О нет, полковник, я еще вернусь, можете поставить в качестве залога свою жалкую душонку.

Диллон вышел вслед за Кливом. Едва он переступил порог, как Форсайт с такой силой захлопнул дверь, что стены задрожали.

— Сукин сын, заносчивый ублюдок, будь он проклят, — бормотал Диллон.

— Ну-ну, успокойся, сынок. Не стоит он того, чтобы так заводиться.

— Как мне хотелось сорвать с его физиономии эту маску высокомерия, а еще лучше — свернуть его жирную шею!

— Ничего, если все пойдет по плану, мы ударим его так, что ему станет по-настоящему больно. А сейчас давай-ка побродим здесь, может, еще что-нибудь разузнаем.

Форсайт кипел от гнева.

— Щенок! Наглец! Попал бы он ко мне па службу на месяц-другой, уж я бы его обучил хорошим манерам! Он бы у меня узнал, как уважать старших! Рут!

— Я здесь. Кайл. — Рут вышла на веранду и остановилась у перил.

— Что ты там делаешь? Прячешься?

— Кайл, мне совсем не хочется демонстрировать свои синяки.

— В таком случае постарайся впредь меня не провоцировать. Что они сказали, когда пришли?

— Кто?

— Мужчины, которые только что ушли, бестолочь! Рут вспыхнула.

— Они сказали, что хотят поговорить о приобретении земли.

— И это все?

— Все.

— Сходи за Ли, пусть придет сюда.

— Вы хотите, чтобы я в таком виде ходила по улице? Кто-нибудь обязательно спросит, что у меня с лицом.

Полковник с минуту молча смотрел на экономку. Женщина выдержала его взгляд.

— Тогда пошли того болвана, который вечно болтается без дела в каретнике, да скажи ему, чтобы поторопился. И еще одно, Рут. Я видел, как ты кралась к нему черным ходом с тарелками в руках. Он ел то же, что и я, — так дело не пойдет.

— Я вовсе не кралась. Вы ему не платите. Кайл, он работает за пропитание.

— Ладно уж, время от времени бросай ему кость.

Кайл Форсайт плюхнулся в кресло. Старк и этот наглый щенок вызывали у него смутное беспокойство. Что-то с ними не чисто. Если некий банкир из Канзас-Сити действительно заинтересовался разведением быков, то он, полковник, обязательно узнал бы об этом.

Эти двое — конечно же, наемники. Но кто их нанял?

Глава 15

По случаю похорон Бак побрился а надел свежую рубашку. Когда он возвращался из конюшни в дом, его внимание привлек черный шарф, привязанный к крюку возле двери. Это лишний раз напомнило Баку о разнице между ним и Кристин: из уважения к памяти дяди Ярби она вывесила у двери знак траура, что самому Баку никогда бы не пришло в голову.

Хотя Бак был очень привязан к старику и искренне горевал по нему, он бы просто завернул тело старика в одеяло и похоронил. Но Кристин настояла, чтобы обмыть его и обрядить в черные бриджи и свежевыглаженную белую рубашку. Она также причесала старика и сложила ему руки на груди.

За ночь Джилли сколотил из досок от старой повозки гроб; утром его выстелили одеялом и уложили туда тело покойного. Теперь гроб стоял в фургоне, который Джилли подогнал к заднему крыльцу.

— Кристин, можно ехать, все готово.

Девушка вышла из дома, прижимая к груди Библию. Она была в черной юбке, а поверх белой блузки накинула черную шаль. На бледном лице выделялись глаза — покрасневшие, обведенные темными кругами после бессонной ночи. Кристин уложила косы венцом вокруг головы. Она была прекрасна даже в скорби, и Бак то и дело поглядывал на нее: она притягивала его к себе, словно магнит.

— У меня нет черной шляпки, — сказала Кристин. Казалось, она вот-вот расплачется.

— Старику было бы приятно видеть вас такой, помните, как он любил трогать ваши волосы?

Бережно поддерживая Кристин под локоть, Бак подвел ее к фургону.

— Разве это далеко?

— Вообще-то не очень, но в таком состоянии вам туда не дойти пешком. Мы поедем в фургоне.

Он подсадил ее, потом запрыгнул сам. Когда фургон проехал мимо флигеля и загонов и выехал на зеленую равнину позади хозяйственных построек, они увидели индейцев. Несколько женщин, бросив свои дела, смотрели на них. На траве между двумя вигвамами играли двое малышей. Тут же, прислоненная к шесту вигвама, стояла деревянная доска-колыбель (Индейцы использовали в качестве колыбели плоскую деревянную доску, к которой привязывали младенцев).

Кристин помахала женщинам рукой, но те никак не отреагировали, только молча смотрели на нее.

— У них что, не принято приветствовать соседей?

— Они просто относятся к вам… несколько настороженно.

— Почему? Я такая же женщина, как и они.

— Они стесняются. Вряд ли им доводилось видеть женщин с такими волосами, как у вас. А еще… я думаю, они втайне восхищаются тем, как вы держались, когда Быстрый Бег собирался отрезать вашу косу.