Волшебный вальс

— Глупо? — повторил он, не спуская с нее глаз. — Я бы назвал это по-другому. Но вы меня действительно заинтриговали.

— Поймите же, — стала объяснять Стефани, — я выгоняла из комнаты мышь.

— А-а-а, — протянул Андре. — Господи, спаси и защити несчастного грызуна, посмевшего попасть на глаза грозной мадам Сарджент.

Стефани бросила на Андре укоризненный взгляд.

— Вот, выпейте и успокойтесь. — Он протянул Стефани бокал.

— Уверяю вас, сэр, я не неженка и не психопатка.

— А мне показалось, что еще немного — и вас хватит удар. Так что выпейте, станет легче. — С этими словами Андре сунул бокал ей в руку. — К тому же это отличный французский коньяк.

Стефани взяла бокал и пригубила, почувствовав тайное удовольствие от того, что пьет с ним из одного бокала.

— Вы правы, напиток чудесный. — Стефани вернула бокал, почувствовав новый прилив возбуждения, когда их пальцы нечаянно соприкоснулись. — А теперь, если вы позволите…

— Нет, не позволю. — Андре не дал девушке договорить.

— Послушайте, сэр, если вы опять собираетесь читать мне нотации относительно Генри Робийяра, то вам лучше об этом забыть.

— С чего вы взяли, что я собираюсь читать нотации? — удивился Андре.

— Потому что вы постоянно вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются.

— Люди, живущие со мной под одной крышей, меня не касаются? Странное утверждение. — Андре покачал головой.

— Я понимаю, что порой кажусь вам странной.

— Почему бы нам не заключить временное перемирие? — широко улыбнулся Андре.

— Перемирие? Уж не по этому ли случаю вы оставили в моей комнате коробку конфет?

— У вас богатое воображение, — усмехнулся Андре. — Вам кажется, будто вас кто-то тайно посещает.

— Я уверена, что это были вы.

— Мадам, я уже сказал, что сожалею о наших размолвках. Поймите же наконец, я не такое чудовище, как вы себе представляете.

— Нет, вы святой, — съехидничала девушка. — А теперь мне надо идти.

— Нет, пожалуйста. — Он прикоснулся к ее руке. — Побудьте со мной еще немного.

— Зачем? — Она остановилась.

— Неужели не знаете? — Андре покачал головой.

— Нет, но догадываюсь.

— И ошибаетесь, — заключил он.

— Вы уверены? — Стефани скрестила на груди руки. — Знаете, я была бы рада для разнообразия хоть раз ошибиться на ваш счет. Итак, вы просите меня остаться. Зачем?

— Грех не замечать такой прекрасной ночи. — Он подошел к перилам и широким жестом обвел сад.

Подобных слов Стефани действительно не ожидала услышать. Раскинувшийся внизу пейзаж, залитый лунным сиянием, был пленителен. Легкий ветер слегка шевелил листву. Ночной аромат пьянил. Ночь и в самом деле была изумительной.

— Посмотрите, мадам, как прекрасна луна. Слышите, как шумит ветер, как поют сверчки? Чувствуете благоухание роз и жасмина?

Слова Андре тронули девушку до глубины души. Она ощутила прилив нежности и боль сожаления. Давно, очень давно не любовалась она красотой ночи!

Но может ли она расслабиться рядом с Андре? Вспомнив, как оба они потеряли голову, когда она пришла к нему в кабинет, Стефани решила не рисковать.

— Да, ночь поистине прекрасна, — согласилась Стефани, — но я все же пойду.

— Почему? — удивился Андре. — Ночь навеяла вам воспоминания о вашем муже? Вам грустно?

— Пораженная его проницательностью, Стефани покачала головой.

— Мой муж не захотел бы, чтобы я грустила, любуясь ночью.

— Что ж, он, видимо, был благородным человеком, — сказал Андре.

— Вы правы.

— Ночь может всколыхнуть потаенные мечты, не так ли? — Взгляд Андре был исполнен печали.

— Послушайте, я не могу беседовать с вами на эту тему, — заметила она. Его слова завораживали, и девушке стало не по себе.

— Но вы же не знаете, о чем я хочу сказать. — Андре коснулся ее плеча.

Она во все глаза смотрела на него.

— Он снова указал жестом на темный сад внизу.

— Когда я был маленьким, моя семья жила в просторном доме к югу от города. По вечерам мы собирались на террасе и мама нам читала.

— Как это мило, — тихо произнесла Стефани.

— Еще она рассказывала нам об истории нашего рода, о своих путешествиях с отцом. Весенними и летними вечерами мы любили играть на лужайке. Валялись на траве, наслаждались ароматом магнолий, смотрели на звезды и мечтали улететь на небо.

Стефани невольно подняла глаза.

— Я слышал, как вы читали моим детям, — продолжал Андре. — А вам кто-нибудь читал в детстве?

— Конечно, — ответила Стефани. — Родители.

— Интересно, как воспитывали несгибаемую мадам Сарджент? — спросил Андре шутливо. — Учили, как рационально вести домашнее хозяйство, составлять распорядок дня?

— Конечно, нет. — У Стефани округлились глаза. — Мне читали Перро, Ханса Кристиана Андерсена и «Тысячу и одну ночь».

— Сказки, значит.

— Да.

— Можно предположить, что было время, когда мадам умела мечтать? Еще до того, как вас стали занимать планы, правила, метелки?

Стефани не нашлась, что ответить.

— В бытность мою мальчиком, — Андре поднял глаза, — я любил смотреть на небо, представлял, как собираю звезды в огромную корзину.

— Красивая мечта!

— А вы о чем мечтали?

Стефани задумалась, и болезненные воспоминания наполнили душу.