Волшебный жезл

Мы с волнением следили за состоянием коровы, стараясь уловить первые признаки усталости, чтобы прекратить раздой. Примерно через два месяца после отела суточный удой коровы был доведен до 62 литров. Животное по-прежнему было в хорошем состоянии, ее организм работал отлично. Велик был соблазн продолжать раздой, но я не поддался этому соблазну и принял решение дальнейший раздой прекратить, закрепив достигнутые результаты. Ведь нам нужны были не рекорды ради рекордов. Нам нужно было вырастить лучших животных, добиться выдающейся их продуктивности, чтобы эти животные служили ориентиром в нашей племенной работе.

На трехсотый день после отела общее количество молока, надоенного от Послушницы, составило 14 115 литров. Такого количества молока за триста дней лактации не давала еще ни одна корова в Советском Союзе. Но Послушница продолжала доиться. Всего от нее было надоено за лактацию 16 262 литра молока — больше, чем от прославленной Сегис Пьетердж Проспект.

А когда подсчитали, сколько же в надоенном от Послушницы молоке содержалось молочного жира, то оказалась совсем удивительная цифра — Послушница дала 639 килограммов жира, больше, чем мировая рекордистка Денди.

Послушница II стала мировой рекордисткой.

ЮНЫЕ ЖИВОТНОВОДЫ

В новом телятнике были большие окна, много света, всегда сухо. Зимой и летом температура в нем сохранялась почти такая же, как на улице.

Если бы мы не запретили посторонним входить в телятник, то здесь всегда толпились бы люди: экскурсанты из других колхозов, приезжие из Костромы и Москвы, да и наши собственные ребятишки — школьники.

Наши ребята готовы были и в школу не ходить, лишь бы повозиться с телятами. Особенно интересовало ребят, как мы поили телят из соски. Ввели мы соски, конечно, не ради забавы. Надевая большую резиновую соску на поилку с молоком, мы достигали многого. Молоко в поилке меньше загрязняется, теленок пьет его спокойно, не захлебываясь, небольшими порциями, молоко не расплескивается. Наконец, если раньше телятница могла выпаивать из ведерка только одного теленка, теперь она сразу держала в каждой руке по поилке, и два теленка спокойно тянули из них молоко.

Но для ребятишек соски, да и сами телята были забавой — так, по крайней мере, казалось мне, пока я не застал однажды в телятнике Нину Смирнову — дочку Таисии Алексеевны.

Когда я вошел, то заметил бойкую девочку лет одиннадцати; она помогала матери. В одной клетке девочка сменила подстилку, потом стала поить двух телят, а заметив меня, испуганно спряталась за спину матери.

Я промолчал, но через несколько дней снова увидел Нину в телятнике. Приучая теленка есть сено, она разговаривала с ним так нежно и делала свое дело так старательно, что в ней не трудно было узнать не только дочку, но и ученицу Таисии Алексеевны.

Увидев меня, девочка опять попыталась спрятаться, но я сказал:

— Не прячься. Я тебя здесь уже не первый раз вижу. Почему ты нарушаешь правило и приходишь в телятник, куда детям, как ты знаешь, приходить запрещено?

Она потупила глаза и ответила робко:

— Потому что я очень люблю телят. Когда вырасту, тоже буду телятницей, как моя мама.

— А ты знаешь, почему я запретил приходить сюда детям? — спросил я.

— Знаю, — ответила она: — потому что мы можем занести сюда какую-нибудь заразную болезнь. Но я не занесу заразы. Каждый раз, прежде чем сюда прийти, я мою руки. И ноги вытираю. Я делаю все, как делает мама. Ну, пожалуйста, разрешите мне ухаживать за телятами.

Она просила так искренне, что нельзя было ей отказать.

Я сказал:

— Хорошо, я тебе разрешу, но тогда захотят и другие ребята.

— Обязательно, — ответила она с жаром. — Обязательно захотят. Если бы вы знали, как любят животных Маня Нестерова, Оля Звездкина, Ляля Григорьева, Миша Малышев…

«Вон сколько ребят любят животных, — удивился я. — Как же это я до сих пор не подумал о них. Ведь многие из них через несколько лет станут телятницами, доярками, пастухами, бригадирами, зоотехниками».

— Вот что, Нина, — сказал я девочке, — завтра же собери в контору всех ребят, которые хотят ухаживать за животными.

На следующий день возле конторы совхоза собралась большая группа мальчиков и девочек. Среди них были и те, которых я уже знал: Нина Смирнова, Ваня Ситушкин, увидел я здесь и свою дочку Валю, и дочку нового директора Зорю Шаумян, были здесь и дочка пастуха Маня Нестерова, сын другого пастуха Миша Малышев и еще многие ребята.

— Что вы хотите, ребята? — улыбаясь, спросил я.

— Позвольте нам ухаживать за телятами, — за всех ответила Нина Смирнова.

— Ну что ж, — сказал я, — только дело это не простое. Я могу вам разрешить ухаживать за телятами, но для этого вам придется многому поучиться.

В тот же день мы отправились на лужайку, невдалеке от летнего лагеря телят. Ребята уселись вокруг меня, и я долго рассказывал им о животных, говорил о том, как устроен организм коровы и какая от человека требуется забота, чтобы корова выросла здоровой и высокомолочной.

Договорились мы встретиться через неделю.