Волшебство любви

Выпрямившись, Тейт поморщилась от боли в спине и поняла, что очень долго простояла, нагнувшись над ребенком. Она влила ему в рот отвара из коры терновника, чтобы сбить жар, хотя он уже и так стал поспокойнее и почти не метался. Было ясно: если ее советам последуют, мальчик поправится.

– Маленькая царапина, которая могла убить его, – пробормотала мать ребенка, присев на край кровати.

– Это все грязь, – пояснила Тейт. – Чистые раны заживают лучше, чем загрязненные. Я слишком часто видела это, поэтому точно знаю. – Она положила несколько маленьких мешочков на табурет у кровати. – Вот… Оставляю тебе листья, чтобы сделать отвар. И немного коры терновника для питья. Это снизит жар. Если Господу будет угодно, тебе больше ничего не понадобится. Думаю, что весь яд из раны вышел, но нельзя сказать наверняка. Да, и еще… Нужно, чтобы постельное белье, сам мальчик и повязки были очень чистыми.

– Ты не зашила рану?

– Нет. Она совсем маленькая – даже после того, как я ее вскрыла. Поскольку же в ней был яд, лучше оставить ее открытой. После того, как она заживет, шрам останется совсем крохотный. Но я могу вернуться попозже и…

– Нет-нет, – перебила женщина, порывисто обнимая Тейт. – Крохотный шрам – это не страшно.

Сэр Дэвид вывел девушку из домика, и та нахмурилась, когда он, остановившись у своего коня, пристально посмотрел на нее.

– Ты ведь не собираешься запрещать мне помогать людям? – спросила она.

– Нет. – Дэвид вскочил в седло и протянул ей руку. – Я отвезу тебя в дом.

Тейт с подозрением оглядела огромного черного жеребца и медленно покачала головой.

– Нет, пожалуй, не стоит. – Она осторожно отошла от коня и зашагала по дороге, ведущей к замку.

«Очевидно, боится лошадей, – подумал Дэвид. – Всех, кроме своего пони». Он быстро спешился, схватил поводья и поспешил ее догнать.

– Так ты боишься лошадей?.. – протянул он, пристально наблюдая за девушкой. И ухмыльнулся, когда она уставилась на него с явным раздражением.

– Не боюсь, – заявила она, стараясь говорить уверенно и даже надменно. – Стаутхарт тоже лошадь, верно?

– Он маленький резвый пони.

– Но довозит меня туда, куда я хочу. Кстати, почему ты меня искал? Кто-то заболел? Или ранен?

– Нет, просто хотел посмотреть на твое искусство.

– Я же обещала быть осторожной. Моя тетя Меритт объяснила, как опасно вызывать страхи у невежественных людей. Поверь, я не еретичка и не ведьма.

– Да знаю. И начинаю думать, что твоя тетя была очень мудрой женщиной. Поэтому и научила тебя осторожности и здравому смыслу. Увы, моя бабка никогда не учила этому свою дочь.

– Ты по-прежнему думаешь, что твою мать убили только потому, что она не скрывала своих верований? Погоди, я сейчас… – Тейт подошла к лишайнику, росшему у подножия дерева. – Из этого получится хороший отвар.

Прислонившись к дереву, Дэвид наблюдал за девушкой. А та тщательно собрала лишайник, завернула его в тряпку и положила в мешок.

– Признаюсь, что твои вопросы заставили меня призадуматься, – проговорил лэрд. – Я спрошу у людей, что они помнят о том времени, когда убили мою мать. Если окажется, что сэр Раналд замешан в убийстве, – разорвет ли твой отец помолвку?

Тейт опустилась на мягкую траву и вздохнула.

– Не знаю. Совсем недавно я бы сказала, что да, но это было до того, как отец продал меня этому слюнявому старому дураку. А сейчас я поняла: он видит во мне лишь средство для наполнения своих карманов.

Тейт вдруг вынула из своего мешка большой закупоренный кувшин, и Дэвид, нахмурившись, спросил:

– Что это?

– Вода из колодца. Я промыла ею рану мальчика до начала лечения и после. Я использую только эту воду для своих отваров, мазей и прочих снадобий. Это наиболее разумное применение целительной силы колодца.

Тейт с удивлением ахнула, когда лэрд сел рядом и обнял ее за плечи.

– Это всего лишь вода. Прозрачная и чистая, но все равно вода, – проворчал Дэвид.

И вдруг, покосившись на Тейт, замер на мгновение, глядя в ее милое личико. Ему ужасно захотелось поцеловать ее; когда же он, опустив глаза, увидел ее бурно вздымавшиеся и опускавшиеся груди, кровь его закипела. Тихо выругавшись, он сжал ее в объятиях.

– Нет, сэр Дэвид, – запротестовала Тейт, но тут же словно задохнулась, почувствовав, как его тело крепко прижимается к ней.

– Тише, милая. Потом можешь отчитать меня. – Он коснулся губами ее губ. – Я думал об этом всю неделю.

Тейт тихонько вздохнула. Ей очень льстило, что Дэвид всю неделю думал о том, как бы ее поцеловать. Она думала о том же самом, причем – с постыдной регулярностью. Но какая же девушка не захочет, чтобы такой красавец поцеловал ее хотя бы раз? Любопытство требовало удовлетворения. Да и какой вред от одного-единственного поцелуя?