Волшебство на грани (СИ)

Казалось, он сейчас взорвётся. Никогда раньше я не видел его таким сердитым.

- Не смей умирать! Кому ты что докажешь! – негодовал он.

- Я просто хочу быть вместе с Карси. – Слова давались мне с трудом, в глазах затуманилось от слёз. – Ты не понимаешь…

- Всё я понимаю! Ты не представляешь насколько! – Он снова ударил по тумбочке. – Думаешь, мне было легко, когда я потерял вас с Фолией!..

Странно, но эту историю он мне так и не рассказывал. Теперь же, было фиолетово, бросал он нас с мамой тогда, или нет.

- …Но я это пережил! – Он вытер пот со лба. – И не хочу терять единственного сына!

- Карси…

- Да опомнись, ты! Её нет! – он даже хотел меня встряхнуть, но, бросив взгляд в сторону доктора, не решился.

Тут доктор, который с опаской поглядывал то на меня, то на него, решил вмешаться:

- Прохор Платонович, извините, но дальше держать его в сознании нельзя. Вашему сыну становится хуже.

- Куда уж хуже! – Буркнул Прохор Платонович.

Доктор подошёл, усыпил меня, заблокировав мысли. И я отключился, как телевизор, выдернутый из розетки. Я ничего не чувствовал, мне ничего не снилось.

- И всё равно мне не нравится, что вы подвергаете его действию этих чар! – Сердито проговорил мой отец, поднимаясь.

- У нас нет другого выбора. – Кратко ответил доктор. – Юноша сейчас слишком подавлен, и волноваться ему категорически нельзя. Только так мы можем приостановить его подсознательное саморазрушение.

- Доктор, но, всё-таки, что может ему помочь? Веселящее волшебство? Оно ведь улучшит настроение…

- Сомневаюсь. Волшебнику, может, и помогло бы. Но в случае с чародеем, это даст обратный эффект…

***

Прохор Мылченко вышел из отделения. В вестибюле к нему сразу же подбежали Мартина и Альфред.

- Ну, как он? – обеспокоено спросила Мартина.

- Стабильно. – Кратко ответил Прохор Мылченко.

Ему не хотелось рассказывать близнецам, что со мной происходит.

- Это хорошо или плохо? – насторожился Альфред.

- А где Дмитрий? – спросил мой отец, пытаясь их отвлечь от этой темы.

- Ему надоело вас ждать, и он ушел.… И, всё-таки, что с Семёном? Что врачи говорят?

Похоже, придётся им все рассказать. Он уже собирался это сделать, но тут его внимание привлёк Морквинов, с которым шла какая-то темноволосая женщина в серой блузке и розовой до колен юбке. Женщина эта тащила большой розовый чемодан.

Приглядевшись, он с удивлением узнал в ней двоюродную сестру покойной жены. Вид у этой женщины был очень рассерженный.

Димка подвёл её к ним. Прохор неуверенно протянул ей руку для рукопожатия, сказав:

- Здравствуйте, Ирина…

Тётя Ира от рукопожатия отказалась, с подозрением глядя на него.

- Кого-то вы мне очень напоминаете. Только вот, кого…

- Это отец Семёна. – Тут же подсказал ей Димка.

- Значит, ты, Прохор Мылченко, бросил жену и сына, а теперь появляешься непонятно откуда?! Совесть проснулась? – Накинулась она на моего отца.

- Это долгая история. – Смутился тот, увёртываясь от удара газетой, свернутой в трубочку.

Пока они разбирались друг с другом, точнее, разбиралась тётя Ира, Альфред шёпотом поинтересовался у Димки:

- Слушай, а что это за женщина? И почему она себя так ведёт?

- А Семён вам не рассказывал о своей тетё, которая живёт в Зебрландии…

- Вроде, что-то рассказывал. – Вспомнила Мартина.

- Так вот, это она, собственной персоной.

- Я уже её боюсь. – Ухмыльнулся Альфред.

Тётя Ира тем временем выдохлась изливать моему отцу своё возмущение, и устало опустилась на скамью, обмахиваясь газетой.

- Вы… вы… – она, тяжело дышала. – Чёрствый сухарь.…

Прохор Мылченко, решив, с ней не спорить, опасливо присел рядом, материализовал стакан с водой и протянул ей.

Отпив три глотка, она чуть остыла, и просипела:

- Что с Семёном?

Морквинов подкатил чемодан, оставленный тётей посреди вестибюля, к скамье, Альфред с Мартиной сели по другую сторону от тёти Иры.

- Он болен. – Ответил мой отец, взял у неё стакан и отпил глоток. – Это я виноват, не доглядел! Теперь не знаю, как помочь. Врачи отключают ему сознание и блокируют мысли. Он словно не живой…

- Довольно! – перебила тётя Ира, снова закипая. – Почему вы позволяете им это делать?!

- Это единственное, что может…

- Так, всё! – она резко поднялась, и направилась к стойке регистратуры. – Никому не позволю так обращаться со своим племянником! Я его забираю!

- Ирина, это безумие. Вам не позволят! – попытался остановить её мой отец.

Та потребовала вызвать главного врача. Он явился в вестибюль через десять минут, и на него тут же обрушился гнев моей тёти.

- …Это что ещё за безобразие! – кричала она. – Как так можно!..

Оказавшиеся в вестибюле люди с интересом наблюдали за этой сценой.

Доктор пытался оправдываться, но тётя безжалостно отбивала все его аргументы, даже «Он может умереть, если не блокировать сознание», не подействовало на неё.

- Или вы прекращаете свои пигмейские методы, или я забираю отсюда племянника! – возмущалась тётя Ира. – И сама займусь его лечением!

Судя по тону, говорила она вполне серьезно.

Наконец врач сдался:

- Ладно, мы пересмотрим методы его лечения…

- Вы уж её простите, она в этой стране первый раз. – Извинялся Прохор Мылченко, чувствуя себя неловко…

***