Волшебство по наследству

– Яна, а как же... что же... если Юра, как ты это называешь, поддастся... то ты станешь с ним встречаться? – Голос Самохиной вдруг зазвенел так, что стало ясно – она сейчас разрыдается.

– Ну... Я думаю, до этого не дойдет, – успокоила ее Яна, а сама подумала: «Еще как буду! Мало тебе, „подружка“, не покажется!»

* * *

Суаре Яна продумала до мелочей. Несмотря на то, что праздник не являлся Новым годом, она накупила и расставила по всей комнате множество свечей, клятвенно заверив родителей, что неустанно будет за ними следить и пожара не наделает. По маминой книге рецептов безалкогольных напитков наготовила всевозможных флипов, коблеров и физов. Соседа, одиннадцатиклассника Дениса, на один вечер упросила установить у нее в комнате его светомузыку. Раздобрившись после выпитого стакана Яниного флипа «Восторг» с апельсином, шоколадом и мороженым, он кинул ей с барского плеча еще и парочку самых новых музыкальных дисков.

Но главным в деле подготовки к суаре были, конечно, не свечи со светомузыкой. Главным был собственный Янин облик. Гостей она встречала в двух, надетых одна на другую коротеньких блузочках из полупрозрачного разноцветного шифона и в бежевых брюках с цепью на бедрах вместо ремня. Свои пышные волосы она завернула в узел на затылке с несколько нарочитой небрежностью. Из-под заколки в художественном беспорядке выбивались тонкие прозрачные пряди, которые окутывали ее голову золотистой дымкой. Макияж был легким, ненавязчивым, но тоже тщательно продуманным: на веках бежевые тени, на скулах – перламутрово-сиреневатые румяна в тон одной из блузочек, на губах – нежно-розовый блеск для губ – в тон второй блузке, в пестроте которой главным цветом был розовый.

Яна еле подавила торжествующую улыбку, когда увидела Самохину в обыкновенных черных джинсиках и неопределенного цвета джемперочке с убогими бусками из какого-то блестящего пластика на шее. Яна перевела взгляд на Князева. Тот приветливо улыбнулся ей, но... без того восхищения во взоре, на который она рассчитывала. Обескураженная, она повернулась к Шереметьеву и наткнулась на такой все понимающий взгляд, что ей стало жутко. И Яна даже на миг пожалела о том, что затеяла.

Но благодаря тому же Витьке суаре задалось с самого начала в лучшем виде и жизнерадостном ключе. Он так весело шутил, сыпал анекдотами и смешными случаями из жизни, что Яна успокоилась и вновь обрела надежду на лучшее будущее. Когда салаты были съедены, а многочисленные безалкогольные напитки выпиты и похвалены, Яна решила, что пришла пора действовать. Она вставила в музыкальный центр Денисов диск и подмигнула Самохиной. Таня, безропотно повинуясь, встала с места и с деревянной спиной двинулась приглашать Шереметьева на танец. Витька удивился, потом бросил быстрый взгляд на Яну, усмехнулся, но все-таки повел Самохину к окну, где было выделено свободное место для танцев. Яна пригласила Князева, еще более, чем Витька, пораженного происходящим. Шереметьев со своим несокрушимо веселым характером действовал на руку Яне. Он что-то оживленно рассказывал на ухо Таньке, которая смеялась, уткнувшись ему в плечо.

– Ну и как тебе все это нравится? – наконец решила обратиться к Юре Яна. Несмотря на иронию, которую она постаралась вложить в свой вопрос, чувствовала она себя далеко не так уверенно, как спрашивала.

– Что именно? – отрывисто и резко спросил он, и по этой резкости было видно, что он очень хорошо понимает, о чем идет речь.

– А именно то, как твоя Татьяна воркует с Шереметьевым, – ядовито вымолвила Яна.

– А что здесь такого? Витька мой друг и не позволит себе ничего лишнего...

– Он-то, может, и не позволит, а вот она...– Яна изо всех сил держала многозначительную паузу.

Юра не выдержал ее длительности и спросил:

– Что она? Что ты хочешь сказать?

– Ну... это же она его пригласила... Она... вообще, как видишь, любит приглашать...

– Что ты хочешь сказать? – повторил свой вопрос Юра, и Яна увидела, что он еле сдерживается, чтобы не отправиться к Тане выяснять отношения немедленно же.

Видимо, их разговор стал громким, поскольку Таня отвернулась от Витьки и с испугом посмотрела в сторону Яны с Князевым.

– Видишь ее испуг, – шепнула Яна на ухо Юре. – Чует кошка, чье мясо съела. По-моему, нас с тобой хотят здорово подставить.

Князев молчал, но Яна видела, как кривятся его губы. Она решила, что настал подходящий момент, и еще раз шепнула:

– Я тебе, Юра, предлагаю действовать их же гнусными методами.

Князев непонимающе и все так же молча уставился ей в лицо. Момент стал еще более удобным, и Яна жестом киноактрисы из недавно виденного фильма про любовь провела кончиками пальцев по его щеке. Юра вздрогнул. Яна тоже готова была грохнуться в обморок. Момент был решающим, но тут кончилась медленная мелодия, и в наступившем из-за этого замешательстве все было потеряно.