Волшебство (сборник)

Расположившись на бумажном островке, я мысленно вернулась к впечатлившему меня эпизоду встречи с прекрасной Незнакомкой. Мне хотелось понять: что же так взволновало меня? Что прочла для себя в этой встрече моя впечатлительная натура? Что вызвало такой глубокий отклик? Изысканность, по которой в суматохе серых будней истосковались глаза, уставшие от созерцания серо-черной толпы, частью которой стала и я сама? А может, эта прекрасная женщина – несостоявшееся воплощение маленькой нарядной барышни в шляпке с вишенками? Или это был взгляд женской души на свое отражение в волшебном зеркале? А этот необыкновенный свет… Он точно был, мне это не показалось. Такое сияние, наверное, может излучать лишь любящая душа.

Да, да, вот он, ключ! Это был свет любви! Это он придавал облику этой немолодой женщины столь неповторимую пленительность. Отгадка проста: во внешнем отразилось внутреннее.

А что отражалось во мне? Что излучало вовне наполнение моей души? Что изо дня в день видит во мне моя дочь? Какой отпечаток накладывает на неё мой образ? Каким она его запомнит? Одно бесспорно: нежная душа молодого существа жаждет красоты, она хочет формироваться по законам гармонии, и её источник ей очень хочется найти в самом близком и самом совершенном с точки зрения ребёнка человеке – в маме. Спросите любого ребёнка: какая твоя мама? И самый несчастный и обделённый материнской любовью ребёнок ответит: «Моя мама – самая красивая», даже если мама – опустившаяся пропитая насквозь алкоголичка.

Опустив взгляд на носки удобных растоптанных кроссовок, я с досадой вздохнула:

– Разве это я? Сохранилось ли хоть что-нибудь от той мечтательной барышни, которую с любованием ваяла из своей внучки любящая Бабушка?

В моей сумке, более похожей на баул и купленной с расчётом на то, чтобы в ней могли поместиться объёмные папки с документами, можно найти массу функциональных вещей. Тут был и еженедельник, и визитница, и мобильный телефон, и пенал с пишущими принадлежностями, а также калькулятор, портмоне, водительские документы, футляр с очками, планшет, «флэшка»…

В этом вместилище рабочих инструментов есть всё, что необходимо. Необходимо для чего? Для выполнения функции шестерёнки, ставшей Главной шестерёнкой над другими шестерёнками? Интересно, а что может излучать шестерёнка, даже главная? Если вдруг в недрах сумки рука нащупает косметичку, обольщаться не стоит, в ней лежит отнюдь не то, что можно подумать: вовсе не дамские мелочи. Это – моя доверху набитая лекарствами походная аптечка скорой помощи. Помощи от того, во что превратилась моя единственная жизнь, прожить которую меня Господь сподобил в женском обличье, несовместимом с тяжестью ноши на плечах, на которых по определению не может быть ничего тяжелее изящной бретельки или букетика фиалок. И для того, что необходимо женщине, баул не нужен. Женщине вполне достаточно маленькой сумочки, вроде той, из которой прекрасная Незнакомка достала свой ослепительный платочек с вышитым уголком.

Я предавалась своим невеселым размышлениям достаточно долго, во всяком случае, успела изрядно замерзнуть. Спешно засобираться домой меня заставил неизвестно откуда взявшийся моросящий дождик. Поднявшись со скамейки и накинув на голову капюшон, я устремилась к ближайшему выходу с территории парка.

– Тёть, вы забыли, – под стрекотание роликов перед моим взором материализовался тот самый конопатый парнишка, который чуть было не сбил меня с ног у входа в парк. Не останавливаясь, парнишка сноровисто сунул коричневатый кусок плотной бумаги в пространство между висящим на плече «баулом» и моей согнутой в локте рукой, и в мгновенье ока исчез из поля зрения.

Взяв в руки плотный кусок бумаги, на котором я недавно сидела, я увидела, что это – конверт. Он не был заклеен и имел содержимое из нескольких листков бумаги. Вынув один из них, я увидела, что это – рукопись. Исписанными оказались и остальные листы. По бумаге расплывались дождевые капли, размывая фиолетовые чернила, которыми был написан текст. Я подумала, что такое содержимое, безусловно, представляет ценность для оставившего его человека, и он непременно в самое ближайшее время вернётся за потерей к месту своего недавнего отдыха. Но оставлять его здесь нельзя, бумага размокнет. И я решила взять конверт с собой: так надёжнее. Вырвав из своего блокнота клетчатый лист, я написала:

«Потерявшему рукопись: мой контактный телефон…».

Потом вернулась к скамейке и прижала записку к сиденью скамейки двумя обломками кирпича, очень кстати валявшимися рядом.