Волшебство (сборник)

Зная твою уязвимость, всегда удивлялся: откуда только бралась в тебе сила духа и способность держать удар, когда, казалось, всё против тебя? Ты никогда не сдавалась, а в ответ на вызов жизни становилась дерзкой и бесстрашной, превращаясь в сгусток мощной энергии, устоять перед которым было невозможно. Ты бросала свой вызов и умела побеждать тогда, когда другие сдавались. Когда я сдавался. Самое категоричное «нет» тебе удавалось превращать в «да». Уж сколько лет прошло, а я не могу от улыбки сдержаться, как вспомню твою военную хитрость – пройти на приём к недоступному чину, надев белый медицинский халат, минуя многолюдную толпу и стражей порядка, чтобы через несколько минут выйти с положительно решённым вопросом, по поводу которого я уже отчаялся. Ну, кто бы мог до такого додуматься, кроме тебя?

Я благодарен тебе за то, что ты научила меня ничего не бояться и верить в себя, любить жизнь и творить добро, достигать невозможного и быть щедрым. За то, что слово «люблю» для тебя никогда не существовало в прошедшем времени. Сегодня утром, выбирая для тебя цветы, я думал: как меня всегда восхищал твой талант принимать подарки, даже самые пустяшные! Ты оставалась дающей, даже принимая что-то от других. Твои радость и восхищение были столь искренними, а глаза сияли такими искрящимся восторгом и сердечной благодарностью, что даритель сам чувствовал себя осчастливленным.

Как благодарить тебя, любимая, за бесценный дар – сына, рождением которого ты подарила мне бессмертие? У него – твои глаза, ты это знаешь. Такие же бездонные и способные всё выразить без слов. Он такой же максималист, как и ты, и так же требователен к себе. И у него – твоё милосердное сердце.

Как-то он уехал на работу и вернулся домой с полпути. Нашел на обочине почти умирающего котёнка – всего истерзанного, грязного, он уж и мяукать не мог. Сколько народу табуном промчалось мимо! А твой сын не смог. На работу опоздал, нагоняй от начальства получил, но это потом – а сначала котёнка домой отвёз. У него в глазах слёзы стояли, когда он этот комочек угасающей жизни в своих ладонях мне протягивал… А котенок-то оправился! И такой игривый да смышленый оказался.

А ещё, дорогая, я сегодня молю тебя о прощении. Я очень виноват перед тобой, и это чувство столь сильно, что разрывает мне душу. Не могу больше жить с этой болью, которую я тщетно прячу даже от самого себя, загнав её в самые потаённые глубины моей души. Только твоё прощение способно её заглушить. Я знаю, милая, что я всё это заслужил: это ко мне вернулась боль, которую я причинял тебе. Как я мог быть таким эгоистичным, беспощадным и жестоким с единственной женщиной на земле, ради любви которой стоит жить!

Сколько слёз я заставил тебя пролить… Список моих деяний, причинивших тебе боль, кажется мне бесконечным, и это повергает меня в отчаяние. Простить меня ты можешь только из великодушия, а по справедливости – меня и убить мало. Есть ли прощение человеку, оставившего в день рождения любимую женщину одну, в опустевшей квартире, только что покинутую единственным сыном? Ты казалась такой потерянной, так нуждалась тогда во мне, а я… А я – последний из подлецов, который заслуживает ада за то, что любимую свою не пощадил. Я ведь видел, как ты украдкой тихо плачешь, уткнувшись в футболку сына. Я и сам ощущал эту невыносимую, навалившуюся вдруг пустоту дома, из которого ушёл наш ребёнок. Но я не подошёл к тебе, не обнял тебя за плечи, не согрел тебя своей лаской и тёплым словом, не оградил от чувства одиночества.

Я сбежал.

От этого пугающего нового ощущения сбежал, от своей ответственности за близкого человека сбежал. От своего ничтожества и малодушия сбежал. Никогда не забуду боли, мольбы и отчаяния в твоих глазах, когда я, оградившись непробиваемой стеной эгоизма от всего, что могло смутить мою душу, с деланным хладнокровием паковал чемодан. Я ведь и билет купил заранее. Почему я купил только один билет? Почему меня не хватило на ту малость, которая могла бы высушить твои слёзы и подарить тебе хотя бы крупицу того счастья, которого ты достойна? Я собрался и уехал. Один. Забыться, насладиться солнцем, морем и покоем, заодно и залечить язвы, оставленные на душе моим злокачественным эгоизмом.

Я оставил тебя в твой день рождения, которое ты встретила в одиночестве, в пустой квартире, с переполненным болью сердцем…

И сколько было ещё всего… Нет мне прощения.

Ты терпелива. Я всегда поражался твоему терпению. Вот и сейчас ты слушаешь и глядишь на меня печально, без укора. И молчишь. Ты всегда умела прощать. Даже когда прощать было нельзя, когда я сам себя не прощал и презирал. И сейчас для меня нет более сурового судьи, чем я сам, и нет тяжелее кары, чем осознание моей вины перед тобой. Прости меня, если можешь. Вот, на колени перед тобой падаю, ангел мой. Прощаешь? Твоё молчание и этот взгляд… Понимающий и немного грустный, проникающий в самое сердце. Так умеешь молчать и смотреть только ты, когда мне удаётся сказать что-то важное, искреннее. Только улыбаешься. А на душе так теплеет… Ненаглядная ты моя…