Вольт (СИ)

Чен держался в защите и пятился назад, и споткнулся он почти так же, как недавно Хань. Чонин вытянул левую руку, чтобы поймать запястье Чена и удержать от падения, но почему-то его ладонь сжалась в кулак чуть раньше, схватив воздух. И Чен всё-таки шлёпнулся на пол.

Хань отметил настороженность Чена и сообразил, почему Чонин не стал к нему прикасаться. Потому что Чен едва не воспользовался даром, когда понял, что Чонин хочет дотронуться до него. Вряд ли Чонин собирался убивать, просто помочь, но обвинить Чена в недоверчивости было сложно, ведь Сюмин предполагал, что именно с помощью прикосновения Чонин может и дар отобрать, и убить.

Чонин после поединка как будто бы потерял к Чену интерес и стал отстранённым. Со стороны могло показаться, что он в уме пытается поделить пять тысяч триста двадцать два на триста сорок восемь.

- Сыграем в баскетбол? - предложил Лэй, подхватив с пола мяч и подбросив в руках. Чен посмотрел на него с сомнением. Хань обречённо вздохнул, отобрал мяч у Лэя и пошёл показывать пример, то есть, контактировать с Чонином. Чтобы все убедились - Чонин не собирается никого убивать прикосновением. В итоге минут через семь играли все. Разбились на пары и атаковали одно кольцо, считая баллы. У кого больше, тот и победит.

Лэй быстро привык к Чонину и играл без опаски, а вот Чен старался близко не подходить и пару раз щупал пальцами рукоять пистолета в кобуре не поясе. После того, как они с Чонином всё же столкнулись, и ничего страшного не произошло, Чен успокоился окончательно.

Зато Хань начал волноваться, отметив, как Чонин смотрел на пистолет Чена. С одной стороны, Хань искренне хотел, чтобы Чонин сбежал, с другой стороны, он не хотел, чтобы при этом кто-то пострадал, особенно кто-то из его друзей. К тому же, пистолет ничем не помог бы Чонину. Проблема, как и прежде, была в ошейнике.

Через полчаса Лэя вызвали в отдел, Чена тоже отвлекли для устранения мелких неполадок, поэтому Хань решил не рисковать и отвести Чонина обратно. Не то чтобы он опасался скандала, но сейчас в любой момент могли появиться Тао или Крис. Или Сюмин. Оспорить решение Ханя им не удалось бы, но скандал устроить ничто не мешало. Скандалы Хань не любил, более того, он понятия не имел, как на это отреагирует Чонин. Зато очень хорошо представлял реакцию ошейника, если Чонин по неосторожности что-то отмочит.

Заперев внешнюю дверь, Хань повернулся к Чонину и требовательно всмотрелся в резкие черты лица. Хотел спросить о пистолете и странных взглядах, но забыл об этом, вспомнив вдруг бой с тенью, потом просто положил ладони на широкие плечи и чуть приподнялся на носочках. По губам скользнул кончик языка, горячие руки сомкнулись на поясе в кольцо, притянув ближе… Влажная рубашка, гулкий стук сердца, “десять поцелуев в одном”, впившиеся в плечи пальцы, смешавшееся дыхание - всё это не имело никакого значения, пусть и дальше путается и смешивается. Ханю просто не хватало Чонина, не хватало даже сейчас, когда он плотно прижимался к гибкому телу и дышал вместе с Чонином одним воздухом на двоих.

Хань неохотно отстранился, облизнул губы и махнул рукой в сторону ванной.

- Сейчас вернусь, я быстро, - едва слышно пробормотал он. Двинулся в нужном направлении, дошёл до двери, взявшись за ручку, вспомнил вновь о пистолете и обернулся. Поколебавшись немного, переступил с ноги на ногу и отступил назад, заглянул в комнату и замер.

Чонин стоял у кровати, вытянув перед собой левую руку и плотно прикрыв глаза. Во всём его облике чувствовалось напряжение: на шее и руке отчётливо проступили мышцы, по виску скатилась крупная капля пота. Но гораздо хуже было то, что его ладонь окуталась тёмной дымкой, быстро рассеявшейся без следа. И на ладони Чонина теперь лежал пистолет Чена.

Чонин сделал долгий выдох, открыл глаза, достал обойму из пистолета, проверил и отточенным движением вернул обойму на место. Растянувшись на полу, затолкал пистолет под кровать, потом приподнялся и начал поворачивать голову в сторону дверного проёма.

Хань шагнул назад и прислонился спиной к стене. И он понятия не имел, о чём сейчас думал. Но ровно через миг оттолкнулся от стены и уверенно зашёл в комнату, наткнулся на вопросительный взгляд Чонина, слабо улыбнулся и забрал с кресла полотенце. Однако он не ушёл в ванную, как планировал, а приблизился к Чонину, чуть запрокинул голову и осмотрел такое знакомое уже лицо, изученное и глазами, и руками, и губами.

Тот же взгляд, тот самый, что когда-то казался Ханю тяжёлым, обжигающим и придавливающим к полу, упрямый и властный одновременно. Хань медленно поднял руку и стиснул пальцами ткань на груди, потянул.

- Ты говорил, что чувствуешь что-то, но не знаешь, что именно. Если я сейчас скажу… люби меня, ты сделаешь это, потому что сам хочешь? Или потому что тебе это выгодно? - Хань резко отпустил рубашку и накрыл губы Чонина ладонью, помешав ответить. - Ответь мне честно, потому что результат от твоего ответа не изменится. Ты ведь знаешь, что я хочу тебя. И буду хотеть, что бы ты ни ответил. Просто мне необходимо знать правду. Так как? Почему ты…