Вольт (СИ)

Чонин смахнул его ладонь и сжал её в ладони собственной, крепко. Потом немного опустил голову и посмотрел исподлобья. Кажется, взгляд стал ещё тяжелее и опаснее, и Ханю очень хотелось отступить, но он не двинулся с места. Смотрел и ждал.

Чонин отпустил его руку, медленно коснулся подбородка и легонько провёл большим пальцем по нижней губе, задев шрам. Очень нежное и бережное прикосновение, чувственное и неповторимое - так умел только Чонин.

- Ты слишком самонадеян и беспечен.

Упрёк не был ответом. Ответом было прикосновение.

- Только с тобой.

- Мы враги.

- Я так не думаю. У нас просто есть расхождения в точках зрения. И их меньше, чем ты думаешь.

- Но не ты тут пленник.

Вот эту карту Хань побить уже не мог. Нечем.

- Если я скажу… люби меня…

- Тебе не нужно говорить мне об этом.

- Да, ты это умеешь, - слабо улыбнулся Хань, запустил пальцы в густые волосы и потянул.

- Умею, - пробормотал Чонин, послушно склонив голову. - И тебе это нужно. Чтобы тебя любили. Тогда твои глаза блестят так ярко…

Продолжение растворилось в поцелуе.

Полотенце упало на ковёр, и Хань уже обеими руками жадно проводил по плечам Чонина, перебирал волосы, гладил скулы. Ему хотелось смеяться от той лёгкости, что теперь переполняла его. Всего один вопрос и всего один ответ - и мир казался проще, чем был прежде.

И больше не хотелось думать о пистолете под кроватью и времени, утекающем сквозь пальцы, как вода или песок.

Всё как всегда и, в то же время, намного ярче, чем обычно. А ведь он думал, что отвык от ярких красок.

========== Эпилог ==========

Эпилог

Хань проснулся в одиночестве. Он лежал поперёк кровати, одна подушка валялась на полу, вторая куда-то подевалась, одеяло сбилось складками вокруг бёдер, простыни… представляли собой печальное зрелище.

Приподнявшись на локтях, Хань поморгал и осмотрелся. Различил силуэт у огромного - от потолка до пола - окна. Тёмная фигура, выразительная на фоне светло-серого прямоугольника. Чонин смотрел в окно и напоминал статую, нагую статую из тёмного камня, облитую слабым сиянием предрассветных сумерек.

Прохладно, но Чонина это, кажется, не смущало.

Хань кое-как сполз с кровати, завернулся в одеяло и бесшумно приблизился к Чонину. Шагнул вплотную, прижался к спине и обхватил руками, закутав в одеяло теперь их обоих. Прикоснулся губами к гладкой коже на спине, согрел дыханием и потёрся щекой.

- Не можешь уснуть?

- Выспался.

Чонин немного повернул голову, и Хань провёл пальцами по его подбородку, повторив чёткие линии и насладившись их резкостью.

- Хочешь есть или пить?

- Спасибо, нет.

Хань умолк - идеи кончились. Он уткнулся носом в спину Чонина и тихонько вздохнул. Хотел уж предложить вернуться в кровать, но сил не осталось, тоже кончились - ночь выдалась бурная настолько, что даже сейчас ноги подкашивались, а мышцы во всём теле жалобно ныли и просили хоть немного покоя и лечения томной ленью. Хань не собирался лгать себе самому - это было одно из самых приятных ощущений в его жизни.

- Здесь разрешают подниматься на крышу?

- Что? - Хань вздрогнул от неожиданности. - На крышу? Ну да, можно. Ты хочешь на крышу? Прямо сейчас?

- Увидим, как встаёт солнце. Ты хоть раз сам смотрел раньше?

- Э… н-нет.

- Я тоже. Пошли?

Хань крепче обхватил Чонина руками и лениво подумал, что уже без разницы. В конце концов, он не стал на ночь крепить цепь к ошейнику Чонина, чтобы железо не мешало им. И Чонин никуда не делся. Да и куда он мог деться с ошейником-то? Из “Дворца” - никуда.

- Хорошо, только оденемся для начала - там наверняка холодно.

Хань постарался вернуться из ванной поскорее, чтобы Чонин чего-нибудь не натворил. Пистолет настораживал всё-таки, как и способность Чонина телепортировать предметы. Увиденного накануне Ханю хватило, чтобы сообразить - этому трюку Чонин научился недавно и не успел его отточить. Но это не значило, что он не попытается задействовать новую способность опять.

Наверное, задействовал всё же, поскольку выглядел посвежевшим, а ведь он устал не меньше Ханя. Но прямо сейчас был бодрым. И только потом Хань случайно нашёл осколки ампулы - среди осколков украшения с люстры, когда хотел их выбросить. Он и внимания бы не обратил, наверное, если бы не скатанный в комок кусок пластыря. Убравшись в другую комнату, Хань выудил из горки крупный осколок и понюхал. Сильное средство, коктейль на основе амфетаминов с дополнительным обезболивающим эффектом.

Интересно, пистолет всё ещё под кроватью, или Чонин и его прихватил?

Облизнув губы, Хань ощутил фантомную горечь - привкус дурного предчувствия. Потом отмахнулся от предчувствия. Ошейник ломал любую игру Чонина. Если вариантов избавиться от него не видел Хань, то и Чонин ничего не мог придумать.