Вольтанутые Хроники. Книга 1

Глава 12. Без тонкой душевной организации (история одного дворецкого)

Безуарий, двоюродный брат Твутя, отсыпался после весёлой ночи, когда в дверь вначале затарабанили, потом заколотили так, будто пытались её высадить. Комнатушка, в которой он жил, была совсем небольшая, не развернёшься. Зато всё под рукой. Вот и сейчас, он точно не услышал бы стук, если бы вход не находился прямо за изголовьем кровати.

Вставать, конечно, смысла не было. Постучат и уйдут. Кому очень надо, вернётся позже. Придя к такому мудрому решению, Безуарий вновь закрыл глаза.

Однако грохот никак не умолкал, кровать, придвинутая вплотную к стене, продолжала мелко дрожать. Вместе с ней дрожали и звенели медные побрякушки, вставленные в спинку «для красоты». Этот негромкий звон почему-то раздражал сильнее всего, голова вдруг начала противно ныть где-то за ушами.

Добраться до двери стоило героических усилий, но Безуарий справился с трудной задачей. В коридоре стоял парень, одетый в униформу дворцовой службы.

— Вам письмо! — гаркнул во всю мощь своей немаленькой глотки.

— Зачем же так громко… — недовольно поморщился Безуарий.

Голова уже вовсю трещала, каждый резкий звук заставлял его нервно вздрагивать. Увы, но окружающим было не понять всю глубину его мук.

— Деньги! — снова рявкнул посыльный. — За доставку!

— В брюках… — простонал Безуарий, вновь хватаясь за голову.

Покрутив головой, осматривая комнату, парень решительно шагнул к несчастному страдальцу.

«Бить будет!» — мелькнула испуганная мысль.

И сразу же заныла скула — синяк на ней уже пожелтел, был не такой яркий, но царапина всё ещё впечатляла. Казалось бы, всего-то с табуреткой чуть-чуть не разминулись, а какие отметины!

К счастью, в этот раз обошлось без мордобоя. Сдвинув Безуария в сторону, курьер смог добраться до брюк, обречённо повисших на спинке кровати. Лишь только он их тронул, из карманов посыпалась мелочь.

— Вот… Смотри, столько взял!

Под носом у Безуария появилась раскрытая ладонь с горкой монет. Но сколько их там было, не разобрать — перед глазами всё плыло.

— Ага, — лишь головой кивнул в ответ. — Дверь потом закрой!

— Эй, а письмо забрать?! — вручил ему конверт посыльный.

Безуарий, не глядя, ткнул куда-то совсем ненужное ему послание. Быстрее бы добраться до кровати!

Госпожа Пампука влетела в кухню разъярённой фурией. Увидев, чем занимается прислуга, разозлилась ещё больше.

— Пока! Вы здесь!… Пирожки!… Едите!

От возмущения она не могла говорить связно, запиналась на каждом слове, а потом вообще замолкла, жадно хватая воздух.

Тамина, робко жевавшая кусочек ватрушки, густо покраснела и быстро положила огрызок обратно на блюдечко.

— Едим, — невозмутимо подтвердила Менузея. — Обед-то уже.

В одной руке она держала надкушенный шмат пирога, в другой — огромную чашку.

— Я!.. — начала госпожа Пампука, но вновь запнулась.

— … тоже с утра не евши, — спокойно продолжила кухарка. — Присаживайтесь, сейчас подам.

Отложив еду, она начала выбираться из-за стола.

— Иллионарис!!!

— Ох! — всплеснула руками Менузея. — И как мы забыли про него?! Совсем отощает, бедный.

Госпожа Пампука, понимая, что толком рассказать ничего не удаётся, в приступе бессильной злобы щёлкнула пальцами и метнула огненный сгусток в ближайшую чашку, стоявшую на столе. Вспышка, хлопок, во все стороны брызнули мелкие осколки.

Тамина лишь вздрогнула испугано. Если бы она села на тот красивый стул, как собиралась вначале, «снаряд» промчался бы прямо у неё перед носом. Но кухарке, казалось, всё было нипочём:

— Правильно! — поддержала она хозяйку. — Та чашка с трещинкой была. Хоть и с маленькой, но всё равно, нельзя в доме такое держать, примета плохая. Тамина, подмети здесь, пока я обед соберу.

Горничная покорно кивнула и отправилась за веником, осторожно, по стеночке, обходя госпожу Пампуку.

— Нет, это невозможно вынести, — уже намного спокойнее пробормотала ведьма, направляясь к креслу, стоявшему во главе стола.

— Да кто ж такое вынесет-то? — охотно согласилась Менузея. — С этим ремонтом всё, считай, кувырком пошло. Везде раздрай, ни приготовить ничего толком, ни покормить никого нормально. Как обед — никого не дозовёшься, все чем-то заняты. А на голодный желудок какая работа? Вот чашки и бьются…

Госпожа Пампука украдкой глянула на пол. Тамина уже смела осколки и собирала их на совок.

— Вам яишенку обычную спроворить или с зеленью взбитую? Пышненькую? Аль пироги только будете?

— Давай пироги… а потом пышненькую.

Перед хозяйкой появилось большое блюдо с выпечкой.

— Вот с мясом… Этот сладкий, с ягодами… Здесь творог… — рассказывала Менузея.

Тяжело вздохнув, госпожа Пампука выбрала «уголок» с грибами.

— Раскормишь ты меня, — проворчала недовольно. — И так всё на мне трещит.

— Было бы о чём переживать! Вы женщина аппетитная, вам худоба не к лицу…