Вольтижеры

Дверь квартиры была открыта. Прием был в разгаре. Да­мы в великолепных вечерних туалетах ослепительно сверкали драгоценностями и обнаженными частями тела. Мужчины все были в смокингах и выглядели очень элегантно. Незаметно сновали официанты, разнося напитки. Огромный Т-образно выстроенный в холле стол был заставлен закусками и внушал почтение. Ев­гений Павлович почувствовал себя в кожаной куртке и кроссов­ках слегка не в своей тарелке. Навстречу выпорхнула Ленуся. Приветливо, очень мило улыбнулась.

- Я очень, очень рада! Ведь знала, что вы придете! - она взяла Евгения Павловича под руку. Доносились обрывки англо-немецко-французской речи.

- Какой славный! Ленуся, представь меня, пожалуйста! - сбоку возникла миниатюрная шатенка с любопытными карими глазам.

- Это наш Дон-Кихот! И представь себе, одерживает постоянные победы над ветряными мельницами! Но! - Ленуся сделала многозначительную паузу и указала пальчиком на лоб Евге­ния Павловича. - Иногда несет при этом весьма ощутимые по­тери!

- И зачем я к вам пришел? - задумчиво произнес Евгений Павлович. - Вас же надо всех незамедлительно брать!

- Как здорово!;- захлопала в ладоши шатенка. - Какой очаровательный!

- Тише! Не дразни его! Он опасен! Мы должны его всячес­ки ублажать! Он охотится за Аркадием! - Ленуся сделала страшные глаза. - Хотя, что я здесь распинаюсь?! Вы же зна­комы!

- Как знакомы? - у малышки еще сильнее засверкали от лю­бопытства глаза.

- Ну, неужели ты забыла? Он же прятался от нас в туалете! Я уже рассказывала эту историю девчонкам в военкомате!

- Отлично! - воскликнула малышка. - Ты сошла с ума? Да?

- Ах! Ты ничего не понимаешь! С тобой неинтересно! - капризно произнесла Ленуся. - И ты еще из нас выбирал? - упрекнула она Евгения Павловича.

Она вполне естественно перешла с ним на "ты".

- Каюсь, каюсь! - отреагировал он. - К сожалению, очень как-то все смутно припоминается. Кажется, я все же тогда вернулся... Или же нет? Не помню!

- Да, ну вас! Вы уже спелись! - надув губки, обиженно произнесла малышка и, лукаво улыбнувшись, добавила: - Пока, мой петушок!

- Она мила, но глуповата... - ревниво заметила Ленуся. - А может, потому и мила, что глуповата... Ведь обо мне не скажешь, что я мила? - кокетливо спросила она Евгения Павлови­ча.

В этот момент подошел Аркадий Михайлович:

- Рад вас видеть! Прошу извинить, что не смог сразу по­дойти! Вижу, Елена уже взяла вас под свое крыло. Хочу позна­комить вас с одним человеком. Примечательная личность!

Кроме Евгения Павловича одет не по форме на вечере был еще только один человек. Низенький, почти квадратный бородатый толстяк. В косоворотке и сюртуке. К нему и подвел Евгения Павловича хозяин.

- Познакомьтесь! Рябушинский! Крупный заводчик! Прапра­внук того самого! А это Евгений Павлович!

- Евгений Павлович? - оживился толстяк. - Вы мне кого-то напоминаете! У вас не было родственников в Первой Государственной думе?

Он отвел Евгения Павловича в сторону.

- Они растащат Россию по косточкам, на кусочки! - ска­зал он неодобрительно, показывая на окружающую их публику. - Что им такие слова, как Родина, честь, достоинство?! Я ви­жу, вы представитель революционно настроенных масс! Я не ошибаюсь?

Евгений Павлович уклончиво покачал головой.

- Я так и знал, что не ошибся! Только потомственный са­харозаводчик и революционный интеллигент смогут удержать страну, катящуюся в пропасть! Чистыми руками! - вдруг закричал он.

Все на мгновение отвлеклись от разговоров и уставились на Рябушинского. Евгений Павлович отметил, что тот был уже изрядно пьян. К ним подскочила востроглазая малышка.

- Витасик! Успокойся! - строго приказала она.

- Дуся моя! Я спокоен, как никогда! - заявил мрачно Рябушинский.

- Вот видите, что алкоголь делает с человеком?! - уко­ризненно сказала малышка Евгению Павловичу, будто это он напоил Рябушинского.

- Вижу, - согласился Евгений Павлович.

- Сейчас я его где-нибудь устрою, и мы с вами тяпнем на брудершафт! - шепнула она Евгению Павловичу и потащила куда- то толстяка, проявляя при этом недюжинную силу.

Евгений Павлович налег на закуски и постепенно стал ощущать себя революционным матросом, попавшим в расположение врага. Классовое чувство, к которому раньше он относился: весьма скептически, стало захлестывать его. "Неплохо бы про­верить у них у всех документы, а особливо у иностранной пуб­лики, - стал всерьез подумывать Евгений Павлович. - Имею я на это полномочия или нет?.."

Но ни выпить с малышкой на брудершафт, ни осуществить свои радикальные намерения Евгению Павловичу было не суждено. Он почувствовал себя скверно. И вынужден был спешно удалить­ся. "Видимо, сказалось долголетнее отвыкание от качествен­ной еды... Вот организм и взбунтовался!" - проанализировал он случившееся уже во дворе незнакомого дома.

7. Проба сил

Вдоль Цветного бульвара шла толпа людей. Поскрипывали, сапоги. Впереди несли портреты царя и Сталина, одиноко раз­вевалась хоругвь. Шли, молча и весьма сосредоточенно.

- Это еще что за представление? - удивился Евгений Пав­лович. - Интересно, санкционирован этот маскарад или нет?