Волжское затмение (СИ)

Девяносто два человека — три взвода — построены были в три шеренги на пустыре у края канавы под прикрытием деревьев и кустов. По стойке “смирно”, в штатских пиджаках, сюртуках, тёмных косоворотках и толстовках стояли перед полковником эти люди. В большинстве фигур угадывалась многолетняя офицерская выправка. Было и с полтора десятка гражданских, но сейчас между ними не было никакой разницы. Все были строги, подтянуты, устремлены. Кончились нудные дни долгой, изматывающей подготовки — и вот оно, выступление. Эти люди знали, на что шли, и вовсе не нуждались в цветистых напутствиях и ободрениях. Перхуров негромко поблагодарил их за верность долгу, напомнил ближайшие задачи, прошёл вдоль строя, оглядывая своих соратников. Это, конечно, была чистейшая формальность, но пренебречь ею Перхуров не мог. Так надо. Так принято в армии. Особенно на войне.

Полковник отдал необходимые распоряжения, и разбитый уже на взводы отряд снова укрылся в канаве. Было строго приказано не разбредаться. Зудливый буравчик в душе, кажется, успокоился. Да и что тут колебаться, есть план — надо действовать.

Задача первая, господа, — обратился он к собравшимся вокруг старшим офицерам и взводным. — Снять внешний караул. Выполняет взвод поручика Нахабцева. По выполнении взять внешний периметр объекта под свою охрану. И немедленно — вестовым — доложить. Задача ясна, поручик? Вам двадцать минут. Выполнять.

Слушаюсь, — вполголоса отчеканил Нахабцев, резко повернулся, отпечатал три шага и прыжком скрылся в темноте.

Во тьме началось движение, колыхание, послышались отрывистые команды. И через пять минут двадцать человек гуськом, как по ниточке, сбежали со склона и ушли в сторону артскладов. До Перхурова донеслись лишь мягкие шаги по густой траве. Он вздохнул. Пока всё складывалось почти по плану. Где Супонин? Куда опять пропал этот чёртов бронекороль? Ему вчера дана была крепкая накачка от Перхурова, и внезапностей быть не должно. Без прикрытия броневиков и их пулемётов в случае большого боя будет очень туго. Но ждать некогда.

Вторая задача, господа, — по прибытии вестового от Нахабцева двумя цепями атаковать и захватить артсклады. Капитан Скраббе! Поручик Толкачёв! Ваши взводы остаются в укрытии и ожидают команды к началу атаки, — чётко и жёстко проговорил Перхуров. — Получив команду, выдвигаетесь на пустырь, рассыпаетесь в две цепи и двигаетесь к воротам артскладов. Соблюдать полную тишину и скрытность. Стрелять только при крайней необходимости. Как поняли, господа офицеры?

Так точно, приказ понятен, — с лёгким акцентом ответил латыш Скраббе и, будто эхо, повторил приказ Перхурова.

Выполняйте, — махнул рукой полковник, не дожидаясь ответа Толкачёва.

Вот и всё. Теперь только ждать. Недолго вроде бы — чуть больше пятнадцати минут. Но эти-то минуты ожидания перед решающим броском и есть самые тягостные. Скорее бы уж в атаку! Но где, где же проклятый Супонин?!

Но вот раздались торопливые шаги, и к Перхурову выскочил вспотевший, раскрасневшийся связной из штатских, в толстовке и пенсне.

Господин полковник, — с одышкой стал докладывать он. — Ваш приказ выполнен. Караул снят.

Перхуров аж вздрогнул.

Так… — недоверчиво качнул головой он. — Вы ничего не путаете? Так быстро? И без единого выстрела?

Истинно так, господин полковник. Поручик разделил нас на группы, мы с разных сторон на них и выскочили. Они взъершились поначалу, думали — испугаемся, да не тут-то было. Поняли, что дело их — дрянь и сдали винтовки. Мы, говорят, только за паёк служим, а так — плевать хотели и на красных, и на их революцию, а драться за них — пусть дураков ищут. Так и сказали. Разрешите возвращаться, господин полковник? — поправив пальцем пенсне, спросил связной.

Благодарю вас. Возвращайтесь. Скраббе! Толкачёв! Командуйте. Атакуем!

Первый взвод! В направлении артскладов, к главным воротам, цепью в атаку! Вперёд! — приглушенно, но слышно крикнул капитан Скраббе.

Я с ними, — сказал Перхуров штабным. — Вы — во второй цепи, со вторым взводом. До встречи! — и выскочил из канавы.

Вслед уже неслась команда Толкачёва второму взводу, а вокруг топотали сапоги и ботинки, слышалось возбуждённое дыхание. С револьверами и пистолетами наизготовку люди на бегу перестраивались в цепь.

Интервал — десять шагов! — командовал Скраббе. — Молча — вперёд!

Цепь растянулась через весь пустырь и приближалась к высокому складскому забору. До него оставалось метров сто. Перхуров бежал рядом со Скраббе, сжимая револьвер. “Только б огонь не открыли… Только б не огонь! Если пулемёт, то крышка…” — билось в голове вместе с пульсом.

Следом, метрах в пятидесяти, двигалась уже цепь второго взвода. Расстояние до забора и ворот стремительно сокращалось. И вот они, ворота.

Взвод, стой! Залечь! — скомандовал Скраббе, и бойцы бросились на траву. Тут же залегла и вторая цепь.

Перхуров проверил револьвер, нащупал в карманах гранаты.

Ну, капитан, я пошёл, — сквозь зубы проговорил он.

Опасно, господин полковник, — так же, сквозь зубы, пробормотал Скраббе. — Разрешите мне?