Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии

Для нас важно, что в этой истории ни сам Адам, ни ирландский священник не смогли распознать в Сэмюэле и его родственниках иудеев. У читателей текста не должно было вызывать удивления, что те по чертам лица, одежде или обстановке дома явно не отличались от соседей-христиан. Тем опаснее, как внушали «Страсти Адама Бристольского», коварство евреев, способных таить свою ненависть ко Христу и христианам. Их враждебная инаковость скрыта от глаз – потому их нужно вдвойне опасаться. Однако на миниатюре, которая сопровождает эту историю в единственной известной рукописи, облик Сэмюэля, пронзающего бок Адама ножом, тотчас же выдает в нем еврея или просто злодея. Иллюстрируя текст, художник отходит от его буквы, чтобы сразу изобличить убийцу и вызвать к нему максимальную ненависть. Повествование, разворачивающееся во времени, и визуальный образ, который конденсирует историю в одну сцену и считывается зрителем мгновенно, устроены по-разному.

Тут работает та же логика, что при изображении дьявольских наваждений. В многочисленных средневековых житиях Сатана, стремясь кого-то искусить, оборачивается светлым ангелом, Девой Марией или самим Христом. Текст обычно подчеркивает, что эта «маска» скроена безупречно и внешне обман было не распознать. Однако художники, иллюстрируя такие сюжеты, почти всегда прибавляли к облику, который принял искуситель, какие-то маркеры демонического – рога, крылья летучей мыши или хищные лапы. В результате зритель видел наваждение не таким, каким оно должно было предстать перед его жертвой: не ангела в небесном сиянии, а ангела с козлиными рогами; не Деву Марию, а Деву с серыми перепончатыми крылами. Такие изображения отступали от логики текста, чтобы тотчас разоблачить дьявольскую иллюзию перед зрителем[621].

иероним босх, иоанн богослов и демон-иудей

Как далеко могут завести поиски еврейских носов в средневековой иконографии, лучше всего видно на примере работ Иеронима Босха. Где-то в 1490–1495 гг. он написал алтарную панель с изображением Иоанна Богослова на острове Патмос[622]. На ней вдохновенный апостол, пребывая «в духе» (Откр. 1:10; 4:2), глядит в небеса: «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения» (Откр. 12:1–2). В христианской традиции в этой «жене» и ребенке, которого она носила во чреве, видели Деву Марию и ее божественного сына. Потому Босх изобразил ее в облике Богоматери, у которой на коленях сидит младенец Иисус. Между Иоанном и «женой, облеченной в солнце», на холме стоит синий ангел, который показывает апостолу его откровение (II.2.23).

За спиной у Иоанна стоит странный демон-гибрид с телом насекомого, который явно противопоставляется орлу – символу евангелиста. У беса крылья, похожие на птичьи, поднятые вверх короткие руки и человеческое лицо с длинным носом, на который водружены очки без дужек – символ духовного помрачения. В его круглый живот, поблескивающий, словно металлический доспех, вонзилась стрела, а на голове в темном капюшоне стоит конструкция, похожая на гнездо. Внутри него пылает адское пламя[623]. Рядом с насекомовидным демоном к пригорку приставлен крюк – на многих изображениях того времени с помощью таких инструментов нечистые духи тащат к себе или истязают грешников. А левее, у ног Иоанна, на земле лежат чернильница и футляр для перьев. К груди беса прикреплен желтый или золотой значок в форме небольшого щитка.

Зачем демону крюк, станет ясно, если сравнить этот образ с другими изображениями Иоанна на Патмосе. На некоторых из них мы видим черта, который пытается украсть у апостола чернильницу, чтобы помешать ему записать откровение[624]. Например, на панели, созданной около 1480 г. кем-то из последователей Дирка Боутса, за спиной Иоанна в воздухе реет темно-коричневый бес с рогами, клыками и крыльями летучей мыши. Он хватает чернильницу и выливает ее содержимое на землю[625]. У Босха письменные принадлежности лежат на земле. Судя по всему, бес пытался их украсть, но не сумел этого сделать либо украл, но выронил. В любом случае он бессилен помешать Иоанну – его руки коротки.

Тем не менее Дебра Стриклэнд в статье, посвященной антиеврейским образам в работах Босха, пытается доказать, что этого объяснения недостаточно. Она предполагает, что насекомовидный демон за спиной у Иоанна – это не просто очередной похититель чернильницы, а бес-«иудей» (или, если формулировать точнее, в его облик заложен антиеврейский смысл, который считывался современниками Босха).

II.2.23. Иероним Босх. Иоанн Богослов на острове Патмос. Ок. 1490–1495 гг.

Berlin. Gemäldegalerie. № 1647A