Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии

II.2.31. Сатирическое изображение моррески – «мавританского танца», который был очень моден при дворах в XIV–XV вв. Несмотря на название и предположения, что исходно он представлял битву между христианами и мусульманами, это был танец во славу прекрасной дамы. В центре стояла красавица, а юноши кружили вокруг, сражаясь за ее сердце. Здесь же в центре изображена мужеподобная баба с двойным зобом, а вокруг нее пляшут мужики. Поскольку она держит кувшин (с вином?) и шест с семью сосисками (по числу поклонников), видимо, художник нам говорит, что она заманила их выпивкой и закуской.

Даниэль Хопфер. Танцоры моррески. Конец XV – начало XVI в.

New York. The Metropolitan Museum of Art. № 51.501.397

Конечно, в религиозной иконографии зоб далеко не всегда служил знаком порока (II.2.31). Например, на алтарной панели, созданной около 1502 г. Гансом Гольбейном Старшим, у одного из пастухов, которому ангел возвестил о рождении Мессии, шея тоже раздута. Сама по себе эта деталь вряд ли ставила его в один ряд с палачами Христа. Скорее, она была почерпнута из реального облика альпийских пастухов, которые часто страдали зобом. Здесь это, видимо, был не морально-религиозный, а социальный маркер – знак бедности и принадлежности к простонародью (аналогичный лохмотьям, в какие художники нередко одевали пастухов, первыми узнавших о рождении Спасителя)[644].

В регионах, где был существенный дефицит йода, небольшой (конечно, не такой колоссальный, как в иконографии палачей) зоб встречался очень у многих и не казался чем-то позорным. Потому с ним нередко изображали и сакральных персонажей. Историки медицины отыскали десятки произведений позднесредневековых и ренессансных мастеров, где, скажем, у Девы Марии или еврейской героини Юдифи шея немного раздута[645]. Одно из медико-художественных исследований показало, что на 41 % женских и на 24 % мужских портретов, созданных в кантоне Берн с эпохи Возрождения по XX в., у изображенных заметен зоб. В итальянской живописи его нередко можно увидеть на произведениях флорентийцев (поскольку их город располагался на холмах у подножия Апеннин), но почти не найти в искусстве Венеции. У тех, кто жил на берегу моря, в рационе йода было достаточно[646].

Физиогномические типажи демонов и грешников, появившиеся в готическую эпоху, продолжали жить и в Новое время. На сатирических рисунках, созданных с конца XV в. до наших дней, мы нередко встречаем те же два типа: злодея или хитреца с длинным крючковатым носом и мужлана с плоским носом-пятачком. Их можно без труда найти среди гротескных лиц (visi monstruosi), которые рисовал Леонардо да Винчи, и на политических карикатурах XVIII–XIX вв.

Около 1850 г. французский архитектор и историк архитектуры Эжен Виолле-ле-Дюк (1814–1879), который реставрировал Собор Парижской Богоматери, установил на галерее западного фасада серию «химер». Среди этих устрашающе-гротескных созданий, созданных по его эскизам, был задумчивый демон, позже прозванный «Стрига». Этот персонаж давно превратился в один из главных символов собора и всего Парижа (II.2.32). Крылатый демон c глубоко посаженными глазами, большими ушами и вертикальными рожками сидит, подперев голову ладонями, и смотрит на город, лежащий внизу. Как многие бесы на подлинных средневековых изображениях, он (глумясь?) высовывает язык. Когда смотришь на него сбоку, тотчас замечаешь его длинный, крючковатый, мясистый нос с крупными ноздрями. Как показал американский историк Майкл Камилл в замечательной книге «Горгульи Нотр-Дама. Медиевализм и чудовища современности», Виолле-ле-Дюк, как и многие его современники, с интересом относился к физиогномике и теориям об иерархии рас. Для французов, живших во второй половине XIX в., задумчивый бес не мог не напоминать о носатых евреях, каких они видели на стольких антисемитских карикатурах и иллюстрациях к трактатам об отличиях арийского и семитского типажей. И все же это творение неоготики выдержано в готическом духе. В Средние века демонов и их повелителя Сатану регулярно представляли с хищными носами-клювами. Большинство этих изображений не было связано с «иудейским вопросом», но явно указывало на коварство и злобный нрав духов тьмы[647].

II.2.32. Задумчивый демон («Стрига»). Фотография Шарля Негра (1820-1880), сделанная в 1853 г.

Paris. Musée d'Orsay

черный: главный цвет инаковости