Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии

Само собой, средневековое воображение перенесло «магометов» и в библейские времена. На Герефордской карте мира, созданной в Англии около 1300 г., между выкрашенными в красное «языками» Персидского залива и Красного моря, изображена гора Синай. На ее вершине пророк Моисей получает от Бога скрижали с заповедями (Исх. 31:18). Чуть ниже изображена группа мужчин (у первого из них крючковатый нос). Они стоят на коленях перед колонной или высоким алтарем, на котором установлен идол[729]. Это непокорные израильтяне, которые, пока Моисей говорил с Господом, возроптали и создали себе истукана – золотого тельца (Исх. 32). Рядом с ними красным подписано: Judei. Как отмечает Дебра Стриклэнд, в Средние века этим латинским словом скорее обозначали не древних израильтян (Israhelitae; populum Israel; filii Israel) – избранный Богом народ, а именно современных евреев – иноверцев и врагов Христа[730]. В отличие от бесчисленных изображений еврейского идолопоклонства, здесь телец скорее напоминает обезьяну и выглядит не как статуя, а как живой зверь. Присев на корточки, он испражняется монетами (?). Рядом с ним написано Mahū, т. е. Mahu[n] или Mahu[met][731]. По гипотезе Стриклэнд, критикуя идолопоклонство, в которое соплеменники Моисея впали во время исхода из египетского рабства, создатели Герефордской карты обличали современных евреев, незадолго до того (в 1290 г.) изгнанных из Английского королевства[732].

На одном из витражей в Сент-Шапель, часовне-сокровищнице, которую французский король Людовик IX в 1242–1248 гг. воздвиг для хранения приобретенных им реликвий Страстей Христовых, изображен пророк Исайя. Он порицает своих соплеменников-иудеев за то, что они впали в идолопоклонство. Сам истукан, которого те почитают, подписан Mahomet[733].

Ни золотой телец, котором поклонялись древние израильтяне, ни египетские истуканы, которые разрушились при появлении новорожденного Богочеловека, ничем, кроме имени, не напоминали об исламе. Однако во французской мистерии «Судный день», написанной во второй половине XIV в., еврейская блудница, которую демоны избрали на роль матери Антихриста, рожает его от беса по имени Анжиньяр (Angingnart). Важно, что она поручает себя воле могучего Магомета (Mahon)[734]. Известно, что на Западе основателя ислама нередко называли одним из предтеч Антихриста[735]. В XIII в. кастильский поэт Гонсало де Берсео в поэме «Ратоборство Девы» (El Duelo de la Virgen), посвященной Страстям Христовым, вкладывает в уста Девы Марии слова о том, что ее сына распяли язычники (paganos) и мавры (moros), «черная компания» (compaña negriella)[736].

В том же духе в английских позднесредневековых мистериях все враги Христа – как иудеи, так и римляне – обращались с молитвами к Магомету. Мусульманский пророк представал не только как предтеча Антихриста, но и как бог. Например, в мистериях из цикла Таунли (конец XIV в.) фараон, не желавший отпускать израильтян из Египта, царь Ирод Великий, Понтий Пилат и воины, которые по его приказанию истязали Христа, постоянно клялись именем Магомета и прославляли его могущество (by Mahownes blood, for Mahownes myght, by Mahowne, god of all weldland, by Mahowne in heuen)[737]. В мистериях Йоркского цикла (XIV–XV вв.) царь Ирод Великий говорит волхвам: «Мой бог – Махун; он всех сильней, мне блага разные дает». В другом месте именем Магомета клянется галилейский правитель Ирод Антипа (сын Ирода Великого), к которому Пилат отослал арестованного Иисуса. К нему же взывает и сам Пилат: «Каиафа и Анна, Махун вас храни, – Садитесь, велю принести я вина, И выпьем немедля. Слуга, не тяни!» К тому же «Махуну» обращается и один из фарисеев: «О, кровь Махуна, тьма и Ад! Они все скорбны головой. Учитель их, что был распят, внушил, что он опять живой»[738].

В средневековом воображаемом разные формы многобожия и иноверия в целом легко накладывались друг на друга. Мусульман нередко представляли как язычников, поклоняющихся Магомету и другим богам. Имена многих из них были заимствованы из греко-римского пантеона. В свою очередь, древние евреи и римляне приносили дары идолам – «магометам» – или клялись именем Магомета – своего бога. Эти представления (или полемические приемы) объясняют, откуда в стольких сценах Страстей брались чернокожие палачи-«мавры» и почему иудеев или римлян так часто представляли в облике магометан.

черная святость