Воображала

Вслед за этим, счастливым воспоминанием, перед глазами возникло тело сестры в гробнице. Изуродованные руки и грудь были скрыты под платьем, и она выглядела необычайно скромной, впервые немного похожей на меня. Я кидалась к ней, не давая задвинуть каменную крышку, я не хотела ее отпускать, я срывала ногти и голос, моля ее вернуться.

Не было ничего больнее, чем знать, что я вижу ее лицо в последний раз, что сейчас она исчезнет под каменной крышкой гроба, и больше ее не будет ни в каком виде и никогда. Она не повторится.

Я сожгла все ее фотографии зная, что больше не хочу видеть это чудесное лицо. Пусть только мои воспоминания сохранят ее образ, думала я.

Я не хотела забывать, но я не хотела видеть ее в пародии на плоть — на фотографиях и портретах. Портреты я велела перевезти в дом на Лидо, куда никогда не поеду. Фотографии уничтожила. Больше никакой сестры в реальности.

Теперь она снова была передо мной, не настоящая, но и не воображаемая, и ужас ее смерти вернулся так остро, словно это случилось вчера.

— Убери это, — сказала я администратору, низкому и приземистому, услужливому молодому человеку. Я не ожидала услышать столько злости в собственном голосе, он казался мне чужим, как рука или нога, когда ее отлежишь. Кроме того, у меня не было привычки называть незнакомых принцепсов на «ты».

— Прошу прощения?

— Ты слышал меня, — сказала я и повернулась к Кассию. — Ты тоже.

Я прошла в столовую, Ретика за мной. Кассий появился минут через пятнадцать и даже умудрился неплохо выглядеть.

— Мы без тебя не заказывали, — сказала Ретика.

— Тогда я зря спешил.

— Сядь, — сказала я.

Столовая блестела безупречным хрусталем, потолок был разделен на снежно-белые квадраты, в каждом из которых таилось по геральдической лилии, арки окон приближали море.

Ретика с интересом трогала уголок накрахмаленной салфетки.

— Как она стоит? — спрашивала Ретика. Я попыталась ей объяснить, но поняла, что и сама не слишком понимаю технологию. Хоть что-то у нас было общее.

Я заказала себе творог с фруктами и медом и апельсиновый сок, Кассий изволил накормить свою жестокость кровяной колбасой, а Ретика захотела вафли со взбитыми сливками, причем две порции.

— Ты сумеешь съесть две порции? — спросила я.

Она кивнула, глаза у нее загорелись, словно я хотела отнять ее еду.

Когда она съела обе порции, причем с торопливой жадностью, я устыдилась. В конце концов девочка, которая очень мало приятного видела в жизни захотела позавтракать сладким, и не стоило мне делать ей замечания.

— Советую вам пойти на пляж, подышать морским воздухом, потом погулять в городе. Я дам вам денег, но не тратьте их безрассудно.

— А где будете вы? — спросил Кассий.

— У меня сегодня встреча. Предоставляю вам полную свободу действий.

Посмотрев на Кассия, я сказала:

— В пределах разумного.

Не удовлетворившись этим, добавила:

— В пределах общественно одобряемого.

После завтрака я дала Кассию и Ретике денег, сказала им держаться вместе и поднялась к себе в номер. Я прошла в кабинет, который оказался именно таким, каким я его представляла.

Достав из сумочки записную книжку, я нашла нужный номер. Телефон был старый, и я с удовольствием вертела диск, набирая цифру за цифрой. Некоторое время я слушала гудки, затем услышала мягкий, смешливый мужской голос.

— Да?

Я узнала его голос, хотя в нем, казалось бы, не было ничего особенного, и я слышала его лишь один раз.

— Доброе утро, господин Северин, я в Делминионе и хотела бы, чтобы сегодня состоялась наша встреча.

— Вы спешите, ваше высочество?

— Я в первую очередь хочу заняться делами, кроме того вы сами уточняли, что разговор срочный, — ответила я. По телефонному проводу пронесся вздох.

— Хорошо, моя императрица. В таком случае, я буду ждать вас в любое удобное вам время.

Он продиктовал мне адрес, и я сказала, что собираюсь. Я знала Делминион и планировала быть у Северина не позже, чем через час.

Взяв шляпку с широкими полями и черные очки для защиты не от нежного иллирийского солнца, еще не вступившего в весну, а для того, чтобы не привлекать лишнее внимание, я вышла из «Флавиана». Отчего-то мне захотелось вернуться и посмотреть, что делают Кассий и Ретика. Но, по крайней мере я себя в этом убедила, два шестнадцатилетних подростка будут только рады моему отсутствию и найдут, чем бы себя занять.

Да, подумала я, непременно найдут, но занятия подростков далеко не всегда бывают безопасными и легальными.

Утро уже разгорелось, оно кипело в металле трамвайных путей и на стекле витрин сувенирных магазинчиков. Людей оказалось вовсе не так много, большая часть отдыхающих была на пляже, хотя погода вовсе не располагала к купаниям. Дети мочили ноги и собирали ракушки, а взрослые отдыхали и наслаждались идущим с моря нежным ветром.

День намечался теплым, уж точно теплее, чем в Вечном Городе, и я порадовалась ему. Я решила, что ничто не останавливает меня от того, чтобы прокатиться на трамвае.