Вообрази меня

– И ты пообещал попридержать язык.

– Ага.

– Ясно. Похоже, ты отказался выполнять условия соглашения.

– Тебе-то что? Зачем мы вообще об этом говорим? На нас только что напал кто-то из Прибежища. Нужно найти Сэм и Нурию, разузнать, кто эта девушка, ведь она явно из лагеря, а они-то точно в кур…

– Можешь сообщить Сэм и Нурии все, что душе угодно, – вставляет Уорнер. – Мне надо пообщаться с Каслом.

Что-то в его тоне меня пугает.

– Зачем? – уточняю я. – Что происходит? Почему ты на нем зациклился?

Уорнер в конце концов останавливается.

– Потому что, – снисходит он до объяснения, – Касл со всем этим как-то связан.

– Что? Исключено. Не может быть.

Уорнер молчит.

– Да ладно, чувак, не сходи с ума. Касл, конечно, не идеален, но он бы никогда…

– Эй! Что случилось, черт возьми? – К нам бежит запыхавшийся Уинстон. – Я услышал выстрел из вашей палатки, пришел проверить и увидел… увидел… Что стряслось? – Голос Уинстона срывается на крик. Он напуган.

К нам подбегают еще люди. Уинстон принимается им что-то объяснять, я его не поправляю, голова пухнет от мыслей. К чему, черт побери, клонит Уорнер? Я слишком хорошо его знаю и не могу отрицать – он очень умен. Поэтому тревожусь. Сердце подсказывает, что Касл никогда бы нас не предал, а разум твердит, что Уорнер обычно прав.

Замечаю вдалеке Нурию, ее темная кожа блестит в ярких лучах солнца, и у меня гора падает с плеч.

Наконец-то.

Нурия разузнает о девушке со скорпионами, и ее сведения наверняка оправдают любую причастность Касла к этой заварухе. Покончив с недоразумением, мы с Уорнером начнем искать Джей.

Вот и все. Готовый план.

Наличие плана меня вдохновляет.

Нурия смотрит на нас, сощурив глаза, и выражение ее лица вздымает во мне новую волну страха.

– Идите за мной, – велит она.

Мы подчиняемся.

Уорнер, похоже, вне себя от ярости.

Касл, похоже, на грани нервного срыва.

Нурия и Сэм, похоже, подавлены и устали от нас всех.

Может, я и выдумываю, но кажется, Сэм только что бросила на Нурию взгляд типа «какого черта мы разрешаем твоему отцу здесь оставаться?» Взгляд столь испепеляющий, что Нурия даже не огорчилась, лишь покачала головой.

Я не знаю, на чьей я стороне, вот в чем проблема. В конце концов, Уорнер оказался прав насчет Касла – и в то же время ошибся. Касл ничего гнусного не подстраивал. И к Уорнеру он ту девушку – ее звали Амелия – не подсылал. Он просчитался: думал, что все группы повстанцев разделяют общие взгляды.

До меня не сразу дошло, что атмосфера здесь несколько иная. Отличная от атмосферы в «Омеге пойнт». Там нас вел за собой Касл, больше воспитатель, нежели воин. В свое время, до эпохи Оздоровления, он был социальным работником, видел ребятишек, которых ломает система, и в «Омеге пойнт» стремился построить дом, убежище для отчужденных. Там все зиждилось на любви и общности. И хотя мы знали, что готовимся к борьбе с Оздоровлением, мы не всегда прибегали к насилию. Каслу не нравилось использовать свои возможности для принуждения. Для большинства из нас он был скорее отцом.

А здесь…

Нурия абсолютно не похожа на своего отца. Она, конечно, милая, однако при этом целиком и полностью отдается делу. Время на светские беседы ей тратить не нравится. Она и Сэм чаще держатся вместе. Далеко не всегда со всеми сидят за обедом. Далеко не всегда работают в команде. И, если надо, готовы все испепелить. Более того, наслаждаются процессом.

Касл совсем не такой.

Когда мы сюда попали, думаю, он был выбит из колеи. Внезапно оказался не у дел, особенно поняв, что Нурия и Сэм не намерены исполнять его приказы. А потом, когда попытался узнать людей в Прибежище…

Он разочаровался.

– Амелия была фанатиком, – вздыхая, замечает Сэм. – Конечно, склонности к жестокости мы в ней не наблюдали – только поэтому и позволили ей остаться. Хотя чувствовали, что ее взгляды слегка отдают экстремизмом. Она была одной из тех немногих, кто считал, что граница между Оздоровлением и повстанцами должна быть четкой и ясной. И не чувствовала себя в безопасности рядом с детьми главнокомандующих. Я знаю, потому что она сама мне в этом призналась. Мы с ней долго обсуждали сложившуюся ситуацию. Сейчас я понимаю, что не смогла ее убедить.

– Само собой, – бормочу я.

Нурия пронзает меня взглядом.

– Когда всех детей, кроме Уорнера, – продолжает Сэм, – похитили, а Назиру подстрелили, Амелия, вероятно, решила, что может завершить начатое, избавиться и от него. – Она качает головой. – Кошмарная ситуация.

– Обязательно надо было ее убивать? – вмешивается Нурия.

– Она притащила трех скорпионов! – ору я. – Наставила на Уорнера пистолет!

– А что еще ему оставалось думать? – тихо говорит Касл. Он не поднимает взгляда, дреды в беспорядке. Жаль, что не вижу выражение его лица. – Если бы я не знал Амелию лично, тоже подумал бы, что она выполняла чей-то приказ.

– Повтори еще раз, – обращается Уорнер к Каслу, – слово в слово, что ты ей обо мне сказал.

Касл вздыхает.