Вообразительное искусство. Как написать сценарий мультфильма

Отец с маленькой дочкой едут на велосипеде вдоль берега моря, отец слезает с велосипеда, целует дочь, прощается, садится в лодку и уплывает. Дальше весь фильм мы наблюдаем, как дочь ждет отца, снова и снова приезжает на велосипеде на берег моря и высматривает его. Она взрослеет, она уже девушка, а потом мама и рядом с ней ее дети, а потом дряхлая немощная старушка снова приезжает на берег высматривать лодку – жизнь прошла в ожидании отца. Минуло столько лет, что даже море отступило и на дне теперь вместо воды растет густая трава. Бабушка с трудом спускается по склону и идет через траву в ту сторону, куда когда-то уплыл ее отец. И среди густой травы она находит пустую разбитую лодку. Тогда она ложится в нее, сворачивается калачиком и замирает. И вдруг слышит что-то, ей кажется, будто она видит отца, и она бежит ему навстречу и пока бежит, как будто скидывает с себя все прожитые годы – вот она снова женщина, потом – снова маленькая девочка. И девочка бросается на руки к отцу, обнимает, крепко прижимается.

В этом фильме не произносится ни слова, но он предельно понятен нам, и драматургия в этом фильме работает на сто процентов. Но самое удивительное, что мы как зрители практически не обладаем никакой информацией. Мы не знаем, куда уплыл папа, зачем он уплыл, что с мамой, и есть ли она вообще. То, что было бы важно и интересно для нас в реальной жизни, здесь отсутствует за ненадобностью. Мы не знаем имен, мы вообще ничего не знаем о героях. Но это не только не мешает нам воспринять историю, а даже, наоборот, помогает – подробности были бы для этой истории лишними, утяжелили бы ее, запутали. А самое главное, что подробности ограничили бы историю, загнали бы ее в рамки. История работает лишь на том, что дочка ждет отца, а время идет и жизнь проходит. И больше в этой истории вообще ничего нет.

Сюжет построен на архетипе. Архетип – не требующий объяснений универсальный образ, считываемый зрителем мгновенно и целиком. Чаще всего архетипы персонифицированы и являются образом героев – например, архетип наставника или архетип тени (нашего черного отражения). Но, на мой взгляд, можно смело говорить и об архетипе отношений, архетипе событий, архетипе места и так далее. Архетипы заложены в сознании, потому что являются обобщением опыта человечества. Они превратились в законы, потому что возникли из бесконечного повторения одних и тех же ситуаций. Например, говоря об архетипе наставника (учителя), мы легко и точно можем обобщить свой личный опыт, потому что эти отношения неоднократно были в нашей жизни с разными людьми.

Мы были непосредственными участниками этого опыта. Нам известен такой образ отношений не только из собственного опыта, но и из опыта тех, кто был рядом с нами, то есть мы неоднократно бывали свидетелями подобного опыта. Более того, он знаком нам и из литературы, кинематографа или других видов искусства. То есть мы знаем об этом из опыта человечества. Карл Густав Юнг считал, что в любом человеке заложена определенная наследуемая структура психики, развивавшаяся сотни тысяч лет. Одинаковая для всех, она определяет существование коллективного бессознательного, которое включает в себя универсальные для всех времен и культур архетипы. Исследованием архетипов как базовых элементов построения истории занимались Владимир Яковлевич Пропп («Морфология сказки», 1928), Джозеф Кэмпбелл («Герой с тысячью лицами», 1949), Кристофер Воглер («Путешествие писателя», 2007) и другие.

Зрителю не нужны подробности в истории про отца и дочь, потому что эта история архетипическая, то есть универсальна. Она понятна любому зрителю в любом возрасте и в любой точке мира. История опирается на архетип взаимоотношений – как дочь любит отца и как она ждет его возращения – и это не требует дополнительной информации. Зачем нам знать, куда уплыл отец, ведь это не меняет чувств ребенка. Зачем нам знать, есть ли в этой истории другие родственники, – это не меняет чувств ребенка. Предельный лаконизм сюжета опирается на архетип и обостряет главное чувство героя и наше – как же мы хотим, чтобы он вернулся!

Подобное случалось с нами много раз, хотя никто не сможет сказать, что такая история произошла с ним один к одному. У каждого есть такая же, но своя история – мы ждали родителей, искали родителей, примирялись с родителями, прощались с родителями и так далее. Несмотря на то что у любого зрителя свой личный опыт отношений с родителями, этот архетип бьет прямо в сердце, потому что в образе отношений с родителями всегда было и ожидание, о котором идет речь в истории, и – что намного сильнее – было расставание. Мы отлично знаем, что чувствует главный герой, и этот архетип не только предельно понятный, но и очень сильно воздействует на эмоции – ведь в нем заложено столько сложностей в отношениях, столько боли.