Вообразительное искусство. Как написать сценарий мультфильма

Эта история отражается в нас, потому что она в нас уже заложена, и получается, что автор лишь выразил (выявил) нашу собственную историю. Появление подробностей привело бы к тому, что обобщение уменьшилось бы, а история стала бы менее универсальной. Более того, подробности информационно размыли бы четкость истории, сместили бы акценты, увели бы в сторону. Они были бы лишними, потому что сужали бы пространство (возможности) архетипа, так же как реалистичная конкретика киноизображения сужает игровое пространство условности, на которое, в свою очередь, опирается изображение анимационное.

Анимационное изображение абстрактное и, стало быть, условное. В этом отличие анимации от других видов искусства. Но условность проникает с уровня изображения и на уровень истории – условная форма притчи, сказки или метафоры – это самая распространенная форма для анимационного кино. Архетип работает как условность, а условность – это обобщение. Индивидуальность персонажа размывается, он начинает представлять обобщенный образ, в который мы, как в пустую оболочку, можем вкладывать свои индивидуальные особенности, воспоминания или опыт. Мы наполняем персонажа собой – другого материала для наполнения у нас нет. Но интересно, что нам достаточно минимальной «пустой» формы, чтобы мы могли играть с персонажем, становиться им. Зрителю не важны подробности ни о персонаже, ни о мире, он легко заполняет все пробелы сам. Лишние подробности только мешают, удлиняют и утяжеляют историю.

В сюжете с отцом и дочерью архетипы существуют на разных уровнях. Архетип отца или дочери как отдельные персонифицированные архетипы обобщают героев, но такое обобщение не конечно и играет в этой истории не главную роль. Глубже, за архетипами отца и дочери скрывается архетип отношений родителя и ребенка, который является еще большим обобщением и стирает границы гендерной конкретики, в нем уже не важно, отец и дочь перед нами или мать и сын, отец и сын, мать и дочь. Но и этот архетип не является конечным. Далее идет архетип расставания и разлуки, который обобщает историю до узнаваемой острой ситуации, в которой мы бывали бесчисленное множество раз. Мы хорошо знаем, каково это – прощаться и ждать. А еще дальше и глубже лежит, на мой взгляд, предельный базовый архетип одиночества. Я – отделен от мира, поэтому я одинок. Я никогда не смогу стать кем-то другим, побывать в шкуре другого, почувствовать, как это – быть другим. К этому архетипу мы приходим, пытаясь размотать любой клубок архетипов. Архетипы как матрешки вкладываются друг в друга.

Такое универсальное условное обобщение возможно, потому что это история всех отцов и всех дочерей. Даже больше – это история всех детей и всех родителей. Это история всех людей. И чем конкретнее история, тем тяжелее она для обобщения и сложнее для универсальности. Ведь это работа, которую делает сам зритель. Человек-паук со своей личной историей и обстоятельствами жизни требует от зрителя совершить это обобщение, чтобы включить в него самого себя. Требуется отбросить все лишнее (подробности) и увидеть, что в первую очередь Человек-паук – это человек и поэтому может быть нам близок.

Таким образом, в сценаристике игрового кино автору всегда требуется уделить большое внимание экспозиции – рассказать о герое, найти какие-то точные детали, через которые героя можно выразить, раскрыть обстоятельства его жизни, прежде чем перейти к точке завязки. В анимационном кино часто экспозиции уделяется намного меньше времени и внимания, потому что условность (обобщение) истории (притча, сказка) не требует подробностей ни о герое, ни об обстоятельствах. На легендарной студии «Ghibli» в 2016 году Михаэль Дюдок де Вит создал полнометражный анимационный фильм «Красная черепаха», который точно так же выстроен на архетипах. Фильм начинается с того, что мужчина борется с волнами в открытом море, и в итоге его выносит на берег необитаемого острова. Что это за мужчина? Как его зовут? Кем он работает? Откуда и куда он плыл? Каким образом произошло крушения корабля? Зритель ничего этого не знает. Все эти вопросы отпадают и не мешают нам смотреть историю героя. Единственное, что мы знаем о нем, – он мужчина. Этого знания нам достаточно, и оно играет в истории важную роль. Весь сюжет опирается на архетип ситуации: герой хочет только одного – выбраться с этого острова, и здесь не требуется специальное объяснение. Любой зритель на месте героя хотел бы того же самого. Поэтому история горяча и очень эмоциональна, она трогает нас, волнует и заставляет переживать. Персонаж понятен и близок – автор нашел самый короткий путь к нашему сердцу. И, конечно, архетип одиночества в «Красной черепахе», как и в «Отце и дочери», очень яркий и сильный. С ним не поспоришь, ведь на нем все держится. После того как я обнаружил, что архетип одиночества – основа основ, я стал видеть этому подтверждение в любом фильме, в любой истории, будь то «Малыш и Карлсон» (1968) или «Ежик в тумане».