Вооруженные силы Японии. История и современность

Первый период этого этапа, основа которого была заложена на стыке 60 — 70-х годов, характеризовался выходом Японии по уровню экономического развития на второе место в капиталистическом мире, быстрым превращением ее в один из трех (наряду с США и Западной Европой) центров межимпериалистического соперничества. Неуклонно расширялась экономическая экспансия Японии в Азии, укреплялись позиции японских монополий во всем мире. Рост экономических возможностей создал условия для усиления политических амбиций, повышения активности японских военных кругов. В правительстве (в частности, в лице министра иностранных дел Аити) высказывались суждения, суть которых сводилась к необходимости приведения политического влияния Японии в мире в соответствие с ее возросшей экономической мощью[864]. В японской внешней политике стали проявляться элементы гегемонизма, стремление к экономической и политической экспансии, расширению военного влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе, активизировались территориальные притязания. Такой курс подкреплялся консолидацией правых политических сил, представителей деловых и военных кругов. В стране к этому времени произошли серьезные изменения в социальной области. Окончательно сошел с политической арены ликвидированный в результате аграрной реформы 1946–1949 гг. класс помещиков, господствующее положение в экономике страны занял промышленный капитал. Японский империализм утратил свои военно-феодальные черты, о которых говорил В. И. Ленин[865]. Он приобрел новую организационную структуру, соответствующую изменившейся обстановке и в самой стране, и на мировой арене[866]. Существенной особенностей его развития стало приобретение, при сохранении определенного национального своеобразия, государственно-монополистического характера с присущими ему военно-капиталистическими чертами. Вооруженные силы превзошли довоенный (1930 г.) уровень.

Подобное положение привело к тому, что на рубеже 60 — 70-х годов в Японии развернулась широкая и острая дискуссия по вопросам внешней политики, сыгравшая значительную роль в развитии военной доктрины страны. «Япония, — заявил министр иностранных дел Аити, — не может дальше играть пассивную роль в международных делах хотя бы 'потому, что экономическая мощь перерастает в мощь политическую»[867]. Еще дальше пошел премьер-министр Японии Э. Сато, сделавший на рубеже 60 — 70-х годов ряд далеко идущих заявлений о том, что Япония должна увеличить свою «оборонную мощь», чтобы привести ее в соответствие с экономическим могуществом, создать такой «оборонный потенциал, который бы отвечал национальной мощи» страны[868]. Такие доктринальные установки не могли не вызвать глубокую озабоченность среди общественности. Известный военный обозреватель К. Мураками так оценил перспективы развития страны, если правительство будет следовать политике Сато: «Япония неизбежно превратится из "экономической державы" в "политическую державу", а затем и в "военную державу"»[869]. В последующем официальные органы и лица Японии не раз подтверждали и развивали дальше декларированный премьером Сато курс на повышение роли военной силы в проведении внешней и внутренней политики японского государства[870].

В основу японской военной доктрины был положен имеющий долговременное значение принцип опоры при достижении национальных военно-политических целей на собственные силы («дзисю боэй»), который нашел свое обоснование в «Белой книге по вопросам обороны Японии» 1970 г. «70-е годы, — утверждали авторы этого документа, — станут, очевидно, временем, когда государственная мощь Японии достигнет небывалых размеров. Это будет эпоха, когда возрастут обязательства страны на международной арене и ей придется решать в связи с экономическим ростом глубокие внутренние и международные проблемы. Поэтому теперь необходимо, отказавшись от подражания и копирования, добиваться осуществления своих целей собственными руками»[871]. В «Белой книге» приводятся также слова премьер-министра Э. Сато о том, что «оборона страны должна решаться прежде всего собственными силами»[872].