Вооруженные силы Японии. История и современность

Сутью новой военной концепции являлся постепенный, но достаточно откровенный отход от беспрекословного следования в кильватере военно-политического курса США. Особенностью развития отношений между Токио и Вашингтоном стал курс на постепенное повышение роли Японии в рамках союза, превращение ее из следующего требованиям США союзника в достаточно сильного партнера, готового упорно отстаивать интересы национального монополистического капитала и предъявлять встречные требования[873]. При этом японская сторона хотела бы отвести японо-американскому военному союзу роль восполнителя только тех военных нужд, которые Япония пока не могла обеспечить собственными силами. Выступая на пресс-конференции 1 декабря 1970 г. Я. Накасонэ, который в то время был начальником УНО, даже заявил, что, по его мнению, уход США из Японии не может оказать серьезного воздействия на безопасность страны, «если он будет осуществлен не резко и в тесной координации с японского стороной»[874]. Хотя эти слова и не означали намерения правящих кругов Японии разорвать военный союз с США или хотя бы потребовать вывода американских войск они тем не менее свидетельствовали о решимости Токио добиваться большей независимости от США в своей военной политике. Несколько ранее, в марте 1970 г., Я. Накасонэ призвал к разработке «собственной стратегии и тактики и созданию нового образцов отечественного оружия». «Самостоятельная система обороны, — заявил он, — не может существовать без получения самостоятельности в этих областях»[875]. Начальник УНО открыто призвал взять на себя «большую долю руководства и ответственности в более широком партнерстве с США»[876].

Концепция «самостоятельной обороны» предусматривала сокращение до минимума закупок оружия и боевой техники в США, наращивание собственного военного производства, расширение сферы действий ВМС и ВВС Японии[877].

Неудачи, а затем поражение США в агрессии на Индокитайском полуострове стали использоваться наиболее националистически настроенной частью японского военно-политического руководства для спекуляций на тему о способности и решимости Вашингтона прихоти на помощь Японии в случае серьезной угрозы для ее безопасности[878]. Этим настроениям во многом способствовало принятие Соединенными Штатами в 1971 г. без какой-либо предварительной консультации со своим союзником решения о нормализации отношений с Китаем, что, как отмечает американский исследователь Ф. Шиэлз, имело для Японии «эффект шока»[879].

Важным шагом на пути к увеличению роли Японии в военном союзе с США было достижение договоренности об автоматическом продлении в 1970 г. срока действия «договора безопасности» до тех пор, пока одна из сторон не захочет расторгнуть договор и не сообщит об этом за год другой стороне. Правящие круги Японии получили определенную «свободу рук», зарезервировав за собой право отказаться от военного союза с США в случае, если они сочтут невыгодным его дальнейшее сохранение, а также обеспечили себе возможность оказывать давление на Вашингтон, особо заинтересованный в сохранении союзнических отношений с Японией в условиях ослабления своих позиций и Азии[880]. Формально оставаясь по ст. 5 и б «договора безопасности» на положении «заложника» США, Япония получила шанс выйти в удобный момент из этого положения.

Отражением линии на укрепление самостоятельности Японии в военных вопросах явилось временное декларирование в 70-х годах так называемой «многосторонней», или «равноудаленной», дипломатии[881], суть которой заключалась в «нецелесообразности построения внешнего курса страны на заблаговременно выбранную цель», например ориентацию на США. Утверждалось, что внешняя политика страны должна обеспечивать национальные интересы, «выгодно используя существующее международное положение и перспективные тенденции»[882]. На практике такой курс выразился в установлении в 1972 г. дипломатических отношений с Китаем, в занятии отличной от Вашингтона позиции в отношении ближневосточного конфликта 1973 г., в установлении контактов с правительствами стран Индокитая после ухода оттуда американских войск[883], в общем повышении самостоятельности и активности японской дипломатии. Некоторые наблюдатели рассматривали такое положение даже как «конец зависимости от США» и пересмотр «пассивной» дипломатии Японии в международных делах[884].