Вооруженные силы на Юге России

Вдруг наше внимание привлекает такая картина. От сада в нашу сторону движется группа людей и два верблюда. Оказывается, что это наша левая застава, сидевшая было в Приморском саду, теперь притащила нам на помощь пулемет. Берем его на курган и открываем беглый огонь. Треск стоит ужасный, мы еле разбираем свои слова, но верблюды на все это ноль внимания. Они спокойно стоят, что-то жуют и, несмотря на свист пуль, блаженно смотрят через Преображенку в направлении своей родной Аскании-Новы. Начинает темнеть. Перед ночью решаемся еще на последнее. Подымаемся все 15 (к нам присоединились некоторые из 5-й роты) и идем влево в обход Преображении. Мы уверены, что в центре жмет 5-я рота и справа забирает наше подкрепление. Но для успокоения совести все-таки шлем двух к ротам узнать, в чем дело. Вообще нужно сказать, что связь у нас была поставлена отвратительно. Но уж вечер, трудно что различать, мы останавливаемся и до возвращения гонцов возвращаемся на курганы, откуда не перестает для поддержки шпарить наш пулемет. Но вот возвращаются посланные для связи и передают, что вся 5-я рота в полнейшем беспорядке отходит, даже не забирая раненых. Какой стыд и срам! Подымаемся и мы и следуем им вслед. Настала ночь. В темноте одни мы держим путь на Перекоп. Из-за темноты еле видим дорогу, поминутно вязнем в грязи и натыкаемся на ямы. Но вот мы доползли до цели. Спокойно мы входим в Перекоп, никто нас не окликает (а ведь также на месте нас могли зайти и красные), и расходимся по халупам. Мы злы, но не унываем. Бой проигран, вещи пропали, но мы надеемся на лучшее и скорый реванш.

Фронтовая жизнь в Перекопе

24 марта. Всю ночь спали как убитые. Наутро стали перебираться на новое место жительства на почту, где и разместились. Перекоп теперь, что касается мирного населения, окончательно вымер. Все удрало, включая чебурешню и «Чашку чая». Бегство жителей носило такой характер, что они даже оставляли кур и поросят, которых мы зато теперь ловили и жарили. Такова уж война! Узнали сегодня некоторые подробности о 5-й роте. В ней оказались убитыми подполковник Севрюков (ялтинец) и прапорщик Шапар-Головинец. Последний был, вернее сказать, ранен в руку и ногу и оставлен на поле, но что он пропал, это неоспоримо. Жаль очень этих людей. Я их хорошо знал, а с подполковником Севрюковым не раз сидел за стаканом кофе в симферопольской «Чашке чая». Он был человек прекрасной души и редкой доброты.

25 марта. С утра уже на ногах. Приходится много бегать, исполняя разные поручения. После обеда вместе с командиром полка в виде эскорта ходили вперед к курганчику 7,1. Здесь выстроилась батарея, в которой служил Миша Доброволец и вообще все ялтинцы, и редким огнем стреляла по району противника. Большевики сегодня не двигались, видно, отдыхали после вчерашних напряжений. Идя обратно, командир полка начал делиться с нами своими взглядами на будущее. Его цель — предпринять на днях контрнаступление и, окружив Преображенку со всех сторон, забрать ее со всем красным гарнизоном. Но увидим! Сегодня наконец-то прибыл к нам весь 1-й батальон нашего полка под командой капитана Орлова. Таким образом, в Перекопе собрались теперь 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 6-я роты.

26 марта. Живем все по-старому. Погода все еще холодная, и дует вечно холодный ветер. Со стороны большевиков пока все тихо.

27 марта. Сегодня к вечеру должна была начаться операция по взятию обратно Преображенки. Ввиду этого я и еще один, поручик Курсив, уже с утра направились по валу на кордон, к самому берегу Черного моря, а оттуда 1½ версты вперед на так называемую кашару (овчарню), на нашу левую передовую заставу. Отсюда до Приморского сада, до большевистской правой заставы, не более 1½ верст и все видно как на ладони. С крыши одного из сараев мы наблюдали противника. Насмотревшись, мы слезли и пошли в избу, где грелась застава. Публика эта (1-й батальон, в котором много мобилизованных солдат) все больше спала и как будто совершенно индифферентно смотрела на происходящее кругом. Неуютно среди них чувствовали себя, наверное, офицеры; ведь положиться на такую роту было трудно.

В 1 час дня противник вдруг начал производить разведку, приблизился к нашей кашаре и принялся ее обстреливать. Моментально наша застава вытащила пулеметы и принялась красным отвечать. Тем, видно, это надоело, и они поспешно ретировались. К 3 часам дня я с Куренным пошли обратно на кордон, где стали ожидать нашу команду. В кордоне как раз помещалась команда телефонистов, богато угостившая нас салом, хлебом и чаем. Сюда же на автомобиле явился какой-то французский офицер, заявивший нам, что через неделю нам пришлют подкрепление в виде зуавов. Но мне все это что-то не верится; до сих пор реальной помощи союзников мы еще не видели. К 5 часам прибыла и наша команда и объявила нам, что наступление на сегодня отменено; мы все двинулись обратно домой на Перекоп. В это время артиллерия принялась производить пристрелку, и мы всю дорогу обратно любовались разрывами над Преображенкой.