Вооруженные силы на Юге России

Сколько было людей в каменоломне, тогда точно никто не знал. Впоследствии оказалось, что там было до тысячи человек вместе с женщинами и детьми. Боеспособных же было человек пятьсот — шестьсот. Из них было много матросов, которые являлись наиболее боеспособной силой. Начальствовал, по одной версии, бывший унтер-офицер одного из гвардейских полков, по другой — бывший студент Харьковского университета. Каменоломщики, по-видимому, были в связи с Советской Россией непосредственно через Азовское море. Красные с северного берега Азовского моря проникали к ним на рыбачьих лодках, что было установлено нашими разъездами.

Три дня и три ночи просидели мы, как я уже сказал, в этой школе, держа связь с казаками и производя вокруг разведку. Здесь же на дворе разводили костры и готовили пищу, которая добывалась совершенно особым образом. Связь с Керчью была небезопасна, обоза у нас, конечно, никакого не было, но зато вокруг по полям ходило большое количество выпущенной на волю и пасущейся без всякого призору неведомо чьей скотины. Мы стреляли ее из винтовок, снимали здесь же шкуру, резали и потом жарили и варили на кострах. Днем сидеть было ничего, но ночью отвратительно. Три ночи никто из нас не смыкал глаз, и днем приходилось спать по очереди. С винтовками наготове стояли мы у школьной каменной стены, в которой проделаны были нами бойницы, и ждали неожиданной вылазки противника. Две первые ночи прошли относительно спокойно, но третья ночь оказалась для нас трагичной.

Это была темная, пасмурная, дождливая ночь. Часов до двух отдельные выстрелы в деревне нарушали ночной покой. А после двух около главных ходов начался очень оживленный огонь, который скоро достиг значительной силы. Видно, казаки стреляли из всех своих пулеметов, такой там был треск. Ясно было, что противник предпринял какие-то решительные действия, смысл которых для нас был совершенно неясен, так как связь с казаками была нами потеряна. Неожиданно со стороны Керчи начался артиллерийский огонь, который поддерживали и английские миноносцы. Англичане обстреливали деревню также и светящимися снарядами, которые разрывались над нашими головами и своим зеленым светом на несколько секунд освещали все вокруг. Становилось светло, как днем, и можно было видеть на несколько мгновений, что делается вокруг нас. Я не знаю, было ли это для нас выгодно, при нашем партизанском способе войны. Мы могли видеть противника, но и противник также видел нас.

И случилось так, как я говорил ранее. Попытавшись сделать вылазки из главных ходов и получив отпор, каменоломщики в то же время вылезли из неизвестных нор и ударили казакам прямо в тыл. Казаки бежали, отдав противникам несколько пулеметов. Бежала и занимавшая южную часть деревни пехота. Деревня была очищена от добровольцев, и оставалась только одна вклинившаяся в деревню, занимаемая нами школьная усадьба.

Тогда каменоломщики двинулись на нас. Было уже раннее утро, и в то утро пришлось мне быть свидетелем жестокого, беспощадного боя, в котором истребляли друг друга русские люди. Это была действительно страшная бойня не на живот, а на смерть. Перебегая от хаты к хате, от забора к забору, шаг за шагом приближались к нам красные, осыпая нас беспощадным огнем. Передние из них уже залегли за забором, на той стороне деревенской улицы, и сбоку в огородах, около непосредственно примыкавших к школе деревенских строений. Стрелять приходилось уже, целясь на мушку, в отдельных смельчаков, которые в утренней мгле старались перебежать улицу и достигнуть школьной ограды. Лезли они, что называется, как черти, и много их лежало там и здесь вокруг школьного забора. Тогда убедился я в отчаянности и храбрости нашего противника, о котором имел, как и многие, не всегда правильное представление.

Было совсем светло, когда натиск противника стал, по-видимому, слабеть. Или действительно они были ночные птицы, и действия днем им не улыбались?.. И мы чувствовали большое утомление, а главное, обнаруживающийся недостаток патронов. Я истратил свои последние патроны и пошел к нашему заднему пулемету, чтобы раздобыться новыми. Но оказалось, что у пулемета все патроны в лентах и что пулеметчикам вообще не до того, так как они заметили, что противник вдающимися в поле садами как будто бы пытается обойти нас с тыла. Я пошел к другому пулемету и встретил нашего адъютанта, которому доложил, что у меня патроны все вышли.

— Сходите на кладбище, — сказал он мне, — и скажите высланным туда пулеметчикам, чтобы они оставались там и охраняли нас на случай отступления.