Вооруженные силы на Юге России

Мы начали двигаться по широким улицам слободок к центру города. В центре шел жаркий бой, и отсюда можно было уже определить, что город обстреливается из пулеметов с расположенной над ним горы Митридат, где, по преданию, была древняя столица царя Митридата Понтийского. Предместья как бы вымерли, но впереди выстрелы становились все ближе и ближе. Вот несколько раз треснуло где-то направо, уже совсем близко. Мы медленно, в рассыпанном строю, от дома к дому подходили к одной из площадей, где стоял деревянный провинциальный цирк. За ним на перекрестке виднелась церковь с оградой — там начиналась одна из главных керченских улиц, на которой, как слышно, шел бой. И едва мы стали выходить из-за цирка, как на нас посыпались пули из-за церковной ограды, заставив нас отступить. Один из наших, помню, упал, раненный в бок.

— Цепью вперед марш! — закричал наш командир, выйдя с шашкой наголо на середину улицы, и побежал вперед к церковной ограде.

Мы все кинулись за ним. Из-за ограды стреляли сначала жарко, потом слабее. В садике за оградой бежали какие-то люди и скрывались за церковь. Церковная усадьба была занята нами, и мы отсюда получили господство над целым рядом начинающихся здесь керченских улиц.

Здесь скоро нами была установлена связь с нашими, засевшими в соседних домах и отражавшими нападение красных. Положение в городе стало ясным. Оказывается, запертые под землей каменоломщики решились на последний отчаянный шаг. По сговору с керченскими большевиками они вышли потайными ходами ночью из каменоломен, незаметно миновали нашу охрану, заняли гору Митридат, укрепились на ней и напали отсюда на центр города и на гавань. Немалое количество керченских жителей присоединилось к ним. Многие важные пункты в городе были заняты восставшими, и многие казенные учреждения были атакованы в первую очередь, конечно, тюрьма, для того чтобы выпустить из нее арестантов. Однако смелые действия каменоломщиков не имели решительных результатов. Находившиеся в городе добровольческие части оказали им сразу сопротивление и, главное, не дали занять порт. Теперь в разных местах шел бой, положение было очень серьезное, однако большинство наших частей было вне города, вокруг села Аджимушкай. Приход их в Керчь и должен был решить это смелое дело.

Постепенно прибывавшие подкрепления заставили красных покинуть низ города и сконцентрироваться на горе Митридат, откуда они обстреливали нас пулеметом до тех пор, пока им в тыл не зашли конные кубанские части. Тогда они принуждены были начать отступление на запад от Керчи по длинным, расположенным на холмах предместьям и садам. Нам было приказано преследовать их, и мы выжимали их из этих предместий почти что до вечера. Тогда я еще раз убедился, что имеем мы дело с противником дерзким, отважным и умеющим сражаться не хуже нас. Приходилось биться с ними из-за забора, из-за каждого дома, преследуя по пятам и везде получая отпор, даже в положениях отчаянных и безнадежных.

Я вспоминаю этот день как бы в бреду. Как будто это было какое-то другое существо. В душе умерло все, что называется обычно человеческим. Остался страх, перелившийся в напряжение и в волю к борьбе. Остался зверь, прячущийся за углы и преследующий других зверей. Вот тащат человека из подвала, он в синей куртке, с виду рабочий, через плечо пулеметная лента. «Белая сволочь!» — кричит он нам и падает у калитки, у каменного забора. Вокруг палящая жара, белые камни и брызги алой крови на них…

* * *

Восстание в Керчи нанесло решительный удар аджимушкайским каменоломщикам. Много было их тогда истреблено, остальные растворились в пустынных местах Крыма. В каменоломнях остался по большей части небоевой элемент, старики, женщины и дети. Так велик был у населения страх перед белыми и вера в неизбежное крушение добровольцев, что в подземелье ушло несколько сот невооруженных людей, в надежде, что под землею жить не долго и что скоро придет освобождение из Москвы.

19 июня оставшиеся в каменоломнях прислали парламентеров для переговоров о сдаче и сдались добровольцам. Я не присутствовал при моменте их выхода из каменоломен, но видел некоторых из них, когда их привезли в Керчь. Вид у них был неописуемо несчастный — изможденные, бледные люди в грязных оборванных одеждах. Особенно несчастны были дети, почти что живые мертвецы. Среди сдавшихся боевого элемента, конечно, не было. Весь он успел уйти ночью и раствориться в Крыму. Сдались только вовлеченные в это дело страхом перед белой властью и верой в справедливость власти красных.

Из каменоломен было вывезено большое количество всяких запасов, домашних вещей, мебели и т. п. Была найдена там даже целая библиотека, преимущественно беллетристического содержания, принадлежащая какому-то аджимушкайскому грамотею, который также ушел под землю. Мы ходили по главным ходам и удивлялись грандиозности подземных галерей и высеченных в камнях высоких и огромных зал. Говорят, что каменоломни эти были построены еще в древности. Белый керченский камень был известен уже византийцам и грекам.